на этих матрасах, чувствуют и невесомость, и полеты. Во сне и наяву…
…Кирилл проснулся от поглаживания его могучего торса ладонями и пальчиками Ули. Открыв глаза, он увидел, что она склонилась над ним. Увидел сквозь паутинку ее волос.
…Увидев, что он проснулся, Уля поцеловала Кирилла в губы. Тихо и нежно…
– Вставай, иди на утренние процедуры! Завтрак уже готов…
– Шведский стол или «континентальный»?
– Справа – шведский стол, слева – «континентальный», – улыбаясь, ответила Уля. – Иди один. Обязательно поплавай минут пятнадцать, не более. Я буду ждать в столовой…
– Как скажите, княгиня!
– Сначала в Ратушу, а, потом в Церковь. Наш батюшка буквоед: без штампа в паспорте венчать не будет!
– Кто свидетели?
– Альфред с аббатисой. Аббат воздерживается входить в нашу Церковь. Кардинал, все-таки… Но, в Ратуше он будет тоже свидетелем. Потом очень короткий праздничный стол. Грумы уже в ливреях…
– Грум – это слуга, сопровождающий верхом карету…
– Представь, что ты меня везешь в Ратушу в карете!
– Понял! С твоим воображением мне не состязаться!
…За столом, потягивая «Майский отборный» чай из России, и вкушая свежие, еще с пыла жара, пироги с лососиной, зеленым луком и рисом с яйцами, Кирилл, вдруг задумчиво взглянул на Ульяну, и любуясь ее женским великолепием, спросил:
– Уля! Мне так хорошо с тобой, и так легко… А, ведь мы знаем друг друга меньше суток! Как ты это себе объясняешь?
– Кирилл! Художник ничего не объясняет. Он просто рисует то, что предстает перед его внутренним взором! Один – Аленушку на сером волке. Другой – черный квадрат. Третий – разложенное на треугольники лицом… Я не хочу философствовать… Но, могу сказать словами Льва Толстого – «Рано или поздно мы начинаем видеть в близких и дорогих нам людях их душу, а не лица… Театр заканчивается, маски сбрасываются…» Для меня ты давно, если не с рождения, знаком, ибо ты – во мне!.. Пусть не будет тебе обидно: но, ты и Сергей – одна душа… Я знаю тебя давно…»
– А, моя душа… Это Лера, Вика и Анжела? Или – все женщины, с которыми я был близок?
– Думаю и так вижу – живые женщины не в счет. Но, и они в тебе с рождения… Мы не можем не то, что общаться с кем-то, кто не в нас, но и даже видеть его…
– Получается, что мы встречаемся и общаемся только с теми, кто уже в нас с рождения, с первого нашего вздоха?
– Да! Скорее так! Поэтому, случайных встреч не бывает. Да, и время и место встречи изменить нельзя!
– А, как же враги наши? Они тоже в нас с рождения? Мучители наши и наши убийцы, тоже с рождения?
– А, почему же нет? Разве мы с собой всегда живем в любви и согласии? Разве мы не мучаем себя и не убиваем?
– Выходит, человек – не tabula rasa?
– Да, выходит!
– А, как же суждения на этот счет Аристотеля, Авиценны и неистовые писания Джона Локка?
– Они
