года назад сюда стала приходить и ты.
«Ну да, – подумала Бэт, – я как раз нашла здесь квартиру в начале прошлой осени».
– Сюда мало кто приходит. А ты наведывалась часто. Мне стало любопытно, что ты нашла в этом уединенном месте, что приводит тебя сюда почти каждый вечер. И я стал наблюдать. Я видел, как ты безрассудно и рискованно поступаешь, перекидываясь через перила старого моста, чтобы что-то рассмотреть в воде. Ты не видела, а я видел, как разрушаются его стропила. Я не мог молчать, и призыв быть осторожнее сам вырвался из моей груди. Я был потрясен, когда ты услышала, – заключил он.
– Да, я тоже была удивлена, когда над самым своим ухом услышала крик, а обернувшись, никого не заметила, – неуверенно поддержала разговор Бэт.
– Я отступил назад и оказался за той старой сосной, как тогда, при нашей второй встрече, – сказал Уильям.
– Тогда я думал, что ты можешь только слышать меня, и все равно не был уверен в этом. Мне нужно было убедиться. И я последовал за тобой. Я узнал, где ты живешь, где работаешь, – виня себя за бестактность, продолжил Уильям. – После того как ты пришла сюда во второй раз после нашей первой встречи, если ее можно так назвать, я не только убедился в том, что ты слышишь меня, но и узнал, что ты меня видишь. Я не хотел тебя пугать, но так получилось, что пятясь назад, я переступил дерево.
– Подожди, так ты что, все это время следил за мной?! – ошарашенно проговорила Бэт, вспоминая то постоянное чувство озноба, которое сопровождало ее некоторое время назад и которое она чувствовала сейчас, находясь рядом со своим новым знакомым.
– Да, но я не заходил в твой дом и почти всегда был на расстоянии, – поспешил успокоить девушку Уильям.
– Ты умер? – резко перевела разговор на другую тему Элизабет.
– Да, – грустно ответил тот.
– Как это произошло? – осторожно спросила Бэт, смягчив голос.
– Я не помню всего, – задумался мужчина. – Помню лишь искривленные злобой и алчностью лица людей, которые держат меня за шею и погружают в воду. Их было несколько, поэтому я не смог справиться. Они что-то хотели от меня. Что-то получить. Но я не мог им дать этого. Если бы я мог – то отдал бы им и выбрал бы жизнь! – закрыв лицо руками, Уильям застонал от бессилия и безысходности, которые мучили его.
– Прости, мне очень жаль, – сжалилась Элизабет. – Если не хочешь, можешь не продолжать, я не хотела ранить тебя.
– Нет, нет, я хочу рассказать! Ты же первый и единственный человек, которому я могу это рассказать. – Они погружали меня в воду, затем вытаскивали. Затем опять погружали и вытаскивали снова, – продолжил Уильям, – я не мог говорить, дышать и сопротивляться. А они все требовали и требовали, чтобы я им отдал то, что они хотят. У меня уже совсем не оставалось воздуха и сил, когда они опять погрузили меня в воду. Последнее, что я помню, это яркая вспышка и ослепительный зеленый свет!
– Зеленый? – задумчиво перебила Бэт. – Должен быть белый!
– Что? – переспросил Уильям.
– Ну,
