на ощупь.
Уильям засмеялся ей в ответ, но весь сосредоточился, когда рука Бэт вновь достигла его плоти.
– И какой же я? – хриплым голосом произнес он.
– Ты, ты… ты холодный и… ты, как туман, – ответила Бэт и в знак подтверждения поднесла к его глазам руку, на которой остались капельки воды.
– Холодный, – огорченно протянул Уильям и взглянул исподлобья на Бэт, его глаза потемнели, а лунный свет, падающий из окна, заставил все тело сверкать и переливаться серебристым светом. Ничего более прекрасного Бэт раньше не видела, от удивления и восторга она впала в оцепенение. Как будто тысячи маленьких огоньков, взявшись из ниоткуда, нарисовали образ мужчины, такой прекрасный и такой недоступный.
– Для тебя я хотел бы быть горячим, – прошептал Уильям над самым ее ухом.
Сердце Бэт учащенно забилось, а к горлу подступил комок. Ей стало жарко, несмотря на близость Уильяма или благодаря ей. Бэт скинула с себя плед и встала. Уильям последовал за ней. Кончиками пальцев она продолжила скользить по силуэту его руки, плечам и волосам. Блестящие огоньки лунного света, которыми наполнился облик Уильяма, подрагивали от прикосновений Бэт. Она осторожно коснулась его щеки.
«Можно?» – прочитал он немой вопрос в ее глазах и так же беззвучно ответил согласием. Затаив дыхание, Бэт поднялась на цыпочки, закрыла глаза и нежно выдохнула поток воздуха в его губы. Когда она открыла глаза, Уильяма рядом не было. Он стоял у окна, отвернувшись, лунные огоньки пропали, вслед за самой виновницей волшебства, которая скрылась за облаками.
«Что я наделала», – испуганно подумала Бэт и поспешила закутаться в плед, чтобы хоть как-то скрыть свое смущение. Опять воцарилась тишина.
– Кхм…, надеюсь, ты не хотела меня сдуть, – Ульям шуткой попытался сгладить неловкость ситуации.
– Нет, – без настроения отозвалась Бэт. Она все еще была под впечатлением от всего произошедшего.
Они молчали.
– Ты сказала, что твой коллега Скотт предложил тему для экзамена назло. Почему он должен злиться на тебя? – снова попытался перевести разговор в другое русло Уильям.
– Да просто я ему отказала, единственная из нашего офиса, и это его разозлило, – поддержала тему Элизабет.
– Отказала?! Что это значит? Он пытался склонить тебя к близости? – разозлился тот.
– У нас это называется флирт! – спокойно ответила Бэт.
– Ничего себе флирт, пытаться затащить девушку в постель, а после отказа делать ей гадости! Что же это за время такое – полная безнравственность! – Уильям, разозлённый и сердитый, метался по комнате, в то время как Бэт наблюдала за ним с недоумением.
– O tempora! O mores! – задумчиво произнесла она.
– Что?! – огрызнулся Уильям.
– Я говорю, «о времена, о нравы»! Это Цицерон сказал, между прочим, еще до нашей эры. Философ такой, – добавила она и устало опустилась
