веснушки. Но если человеку некуда деться…
– Двигаем ко мне, Чешуйкина… – И чуть не добавил: «Ничего другого не остается».
И шевельнулось вдруг ощущение, что все это не просто так, а… какая-то «подсказка судьбы». Правда, не сильно шевельнулось, чуть-чуть…
– Пешком? Девочка закоченеет, – сказал Брагич.
– Не успеет. Бегом тут полторы минуты…
– Ой… наверно, неудобно… – засомневалась Чешуйкина.
– А что удобно? Замерзать под забором, как Девочка со спичками у Андерсена?
– Я читал… – вставил Эльф.
– Правильное решение, – рассудил Брагич. – Напои гостью горячим чаем…
– Да. А за это буду эксплуатировать на домашней работе…
Чешуйкина, кажется, обрадовалась:
– Тогда ладно!.. – И натянула на шапочку капюшон с такой же курчавой оторочкой, как ее кудряшки.
За дверью Чешуйкина заспешила по коридору, а Мак оглянулся на пороге.
– Андрей Ренатович, а про Огонька… ничего больше не слышно?
Брагич сказал насупленно:
– Как не слышно… Слышно. Только ничего нового…
Горячая вода
На улице, в синем рассветном воздухе, опять перехватило дыхание. Чешуйкина ойкнула и прижала к губам варежку. Матвей ухватил ее за другую. И побежали, как бы проламываясь через длинные ледяные иглы.
Чтобы отвлечь девочку от холода (но и не только для этого), Матвей выговорил на бегу:
– Послушай… ты не обижайся, но… я даже не помню, как тебя зовут… потому что чаще по фамилиям…
Она не обиделась и не удивилась. Выдохнула из-под варежки белый парок:
– Маша меня зовут… А тебя, я знаю, Матвей… или Мак…
– А откуда знаешь… что Мак?..
– Слышала, как тебя брат окликал. Мирослав… Я его тоже знаю: мы вместе в концерте выступали.
Ее мигом застывшие сапожки твердо стучали по заледенелому асфальту.
– Уже сейчас… будем дома… – пообещал Матвей.
Как бы не так!
Ну кто мог ожидать такую подлость!
Когда свернули на Пароходную, увидели, что над тротуаром извергается гейзер. Клубы пара синели в утреннем воздухе, вода урчала и заливала перекресток. И когда успела случиться авария? Ведь полчаса назад все здесь было спокойно! Видать, от мороза лопнула труба…
Неподалеку чернела аварийная машина, переругивались рабочие. От гейзера несло теплом, но вокруг уже наросла бугристая наледь. По ней сбега́л кипяток, дымился, растекался в широченную лужу и остывал, но замерзал не сразу. Матвей охнул, представив, какой окружной путь им предстоит. Озеро на полквартала! Он потянул Машу:
– Давай вон туда! Может, проскочим!
Слева, в полусотне шагов, кто-то успел проложить мостки – хлипкие досочки на фанерных коробках и перевернутых ведрах.
– Маша, жми вперед! Если сорвешься, я поймаю!
– Ага! –
