мыть руки, а потом привела сюда.
– У меня бронхит, – пояснил Вадим, – поэтому ходят медсестры делать уколы, каждый раз появляются новые женщины, вот Лариса Михайловна и перепутала. Слушаю вас.
– Я из милиции.
– Откуда? – удивился Вадик.
– Из уголовного розыска.
Парень сел, нашарил тапки, надел их, потом встал и, указав рукой на два кресла, между которыми стояли маленький столик и торшер, церемонно сказал:
– Прошу, присаживайтесь. Никогда не имел дела с правоохранительными органами.
– Вы не получали паспорт? – улыбнулась я.
– Только за документами приходил, – улыбнулся он в ответ, – а в уголовный розыск никогда не обращался! Знаете, я даже детективы не читаю, на мой взгляд, отвратительная литература. Вот уж кого следует привлекать к ответственности, так это их авторов. Вместо того чтобы образовывать русский народ, они потрафляют дурным вкусам, создавая низменные произведения, не имеющие ничего общего с настоящей литературой.
– Я пришла не для того, чтобы беседовать о книгах!
– Да, конечно, внимательно слушаю.
– Вы были знакомы с девушкой по имени Ксюша?
Вадим слегка порозовел.
– Ксенией Савченко?
Я не знала фамилии несчастной, поэтому сказала:
– Девушкой, влюбленной в вас до такой степени, что она даже решила запечатлеть имя «Вадим» на своем плече. Неужели Ксюша никогда не показывала вам тату?
Вадим покраснел.
– Я не просил ее делать эту глупость! Честно говоря, я обозлился, когда увидел татуировку. На мой взгляд, это отвратительно, но у Ксюши имелось собственное мнение по этому поводу.
– Вы любили ее?
Вадим сжал губы.
– А в чем, собственно говоря, дело?
– Она знакомила вас со своими подругами? Знали вы Аню Кузовкину?
– Нет.
– А если подумать?
– Нет.
– Ксения никогда не водила вас в свои компании?
– Нет!
– Ни разу?
– Нет!
Вадим произносил короткое восклицание с самым сердитым видом. Олег называет такое поведение подследственного «уход в глухую несознанку». Я обозлилась: ну, Вадик, погоди!
– Гражданин Семин, ваш гражданский долг дать показания!
– Так рассказывать не о чем, – поморщился Вадим.
– Хорошо, – кивнула я, – можете сейчас молчать. Уйду несолоно хлебавши, но потом возьму у прокурора санкцию на ваше задержание, пришлю сюда патруль, и вас под конвоем доставят в СИЗО, там и побеседуем, правда, не в такой милой и уютной обстановке. Вас, естественно, потом отпустят, но, во-первых, о задержании сообщат в консерваторию, а во-вторых, соседи по дому получат обильную пищу для пересудов. Не удивлюсь, если с вами перестанут здороваться. Объясняй потом, что ни при чем. Как говорят,
