но чувствую, что на сей раз победа за мной. Мэдди меня подбадривала: смелей – и вот результат.
И представь себе, Сэм-из-будущего, когда я решилась, то думала о тебе. Вообразила, как ты вспоминаешь меня нынешнюю – как я забилась в уголок или отправилась домой жалеть себя – и разозлилась.
Если ты – это я в недалеком будущем, скажем, через год, после первого семестра, который прошел на ура, то я мечтаю, чтобы ты была потрясающая! Нет, не как те довольные, счастливые люди на фотографиях (как с сегодняшней вечеринки – смотрите, как я хорошо живу и отдыхаю!); не хочу, чтобы твоя жизнь сводилась к подписям под картинками. Мне кажется, люди на снимках зачастую лишь изображают веселье. Разве это настоящая жизнь?
Жизнь порой бывает невыносима. Может наградить тебя странным заболеванием.
Жизнь может быть прекрасной, но простой – никогда.
И оглядываясь назад, в прошлое, я буду знать – я сделала все, что в моих силах.
Но сейчас, на капоте машины Мэдди, я будто отрезана от мира. Сколько уже сижу здесь? Порядочно. Час, не меньше.
Мэдди прислала эсэмэску: «Ты где?»
Я ей ответила, спросила, когда мы уезжаем, и тут у меня отключился телефон. Интернета здесь нет. И я так и не сказала Мэдди про наш разговор со Стюартом.
Как же здесь чертовски одиноко, Сэм-из-будущего!
Ну вот. Слышу, кто-то идет. Наверное, Мэдди. Сейчас устроит мне нагоняй и потащит обратно. «Ну уж неееет, – отвечу я. – Я свое слово сказала».
Может, я и не умею вести себя в обществе, но у меня хватит ума не возвращаться. Сделаю вид, что с головой ушла в работу и не замечаю Мэдди.
Боже!
Это не Мэдди. Это кто-то в сером, оглядывает все машины.
Стюарт.
О боже!
– Э-э-эй! – протянул Сюарт, увидев меня на капоте, и расхохотался, и я за ним. Вот что значит эхолокация!
– Мэдди просила узнать, все ли с тобой в порядке, – наконец сказал он.
– Да, порядок, – ответила я. – А с тобой?
– А что со мной может приключиться?
И, не дав ему договорить, я вдруг ляпнула:
– Ведь я только что… если можно так выразиться… бросила в тебя эмоциональную гранату. Потянула чеку, метнула – и гори все огнем!
Я не могла посмотреть ему в глаза, лишь буравила взглядом его серую рубашку.
– Надо было хотя бы крикнуть: ложись! Или что-нибудь в этом духе. – Парень изобразил губами взрыв.
Я хихикнула; вообще-то, я стараюсь никогда не хихикать на людях, разве что дома, в кругу семьи. О чем это говорит? О том, как мне уютно со Стюартом!
– Да уж, – подтвердила я. – Надо было.
Мы оба замолчали. И тут до меня дошло, что я натворила; я же на него пялилась – нет, не тогда, когда он еще в школе учился, а сегодня, весь вечер, – и при этом почти ничего ему не сказала, только (а) что схожу по нему с ума; (б) что на будущий год мы будем жить в одном городе.
Я сказала:
– Прости,
