в пособничестве врагу. Тухачевский развернул садистскую травлю Свечина и всех, у кого была смелость вспоминать об обороне. Тухачевский возглавил дикую свору таких же, как он сам, безграмотных, узколобых злобствующих клеветников. На мудрого теоретика Свечина, который осмелился смотреть правде в глаза и иметь собственное мнение, обрушился поток оскорблений, наветов и доносов в ОГПУ – НКВД: мол, Свечин намерен отдать инициативу в руки врага, а это стратегическое вредительство!
В результате в 1930 году Свечин был арестован, но отпущен, затем, в 1931 году, арестован повторно, осужден на 5 лет лагерей, в 1932 году снова освобожден (и даже вернулся на военную службу), 30 декабря 1937 года опять арестован, обвинен в участии в контрреволюционной организации и в 1938 году расстрелян на полигоне «Коммунарка».
В 1937 году расстреляли и Тухачевского, но формальным поводом для этого стало сфабрикованное дело об антисоветской троцкистской военной организации, готовившей насильственный захват власти в СССР, а не вредительские теории и действия Тухачевского, прямо подрывающие боеспособность Красной Армии. В результате безумные теории Тухачевского не получили должной критической оценки; у него нашлись подражатели и продолжатели. Главным из них был Жуков: наступать! наступать! наступать!
И только Гитлер, нанеся сокрушительный удар, заставил руководство СССР опомниться. 15 июля 1941 года пал Смоленск. В этом районе Западная Двина и Днепр текут параллельно – грубо говоря, с востока на запад, образуя своеобразный «коридор» на Москву. Потом Двина резко поворачивает на север, Днепр – на юг. Двина и Днепр – мощные водные преграды и естественные оборонительные рубежи, на которых при грамотном руководстве можно было остановить любое вторжение. И только в районе Смоленска остается беспрепятственный с географической точки зрения проход к Москве. В стратегии этот район именуется Смоленскими воротами. Падение Смоленска во все века означало, что противник «вышиб дверь», и путь на Москву открыт.
Именно это случилось летом 1941 года. Не прошло и месяца с момента нападения Германии, а враг уже стоял у ворот столицы, и на его пути не было ни крупной реки, ни канала, ни укрепленного района, пусть даже недостроенного или брошенного. Руководство Красной Армии отреагировало на такое развитие событий правильным решением.
Была издана директива Генерального штаба о переходе к прочной обороне. И если бы в той обстановке эта директива была выполнена и на занимаемых рубежах была создана глубокоэшелонированная оборона, глубокого прорыва противника к Москве не случилось бы. Но от войск постоянно требовали предпринимать частые наступательные действия, которыми они изматывали не столько противника, сколько себя. (Красная звезда. 1 декабря 2006 г.)
Тут у нас целая охапка вопросов.
Отчего же директива о переходе к прочной обороне была издана только 15 июля? Отчего ее не издали 22 июня, сразу после нападения Германии? Отчего такую директиву не издали 21 июня, когда, как уверяет Жуков, у него отпали
