rel="nofollow" href="#i_045.jpg"/>Зависть – страшная сила
Сварить зелье оставалось,
Невзирая на усталость.
Помыл, порезал корешок,
Сложил в глиняный горшок,
Прокипятил в воде заветный корень
Дал настояться суток трое,
Всё, как надо по науке,
Взял осторожно горшок в руки,
Тщательно отфильтровал в сосуд
И за чашей вышел. Тут
Проскользнул советник-гад
В сосуд этот вылил яд,
Да скорее – юрк за дверь
И, будто не спеша, теперь
По коридору удалялся.
В это время возвращался
В свою комнату Максим,
Хоть и не столкнулся с ним,
Но заметил, как, мелькнув,
Тот за угол завернул,
Но не придал этому значенья,
А в прекрасном настроении
Вернулся к прерванному делу
И продолжил его смело.
В чашу перелил настой
И, убрав сосуд пустой,
Поднял чашу золотую,
Пошёл в горницу другую,
Поклонился там царю:
– Государь, я вам даю
Напиток не простой,
А чудодейственный настой.
В ночь Купалы отыскал я
Корень жизни семипалый,
Приготовил, как положено
Да в книге тайн изложено.
Чтоб здоров и молод стал,
Осуши до дна бокал.
Но советник гадкий тот
Сразу выскочил вперёд:
– Зачем же рисковать так, царь,
Испытай сначала, государь,
Эту жидкость на собаке.
Слова лекаря, возможно, враки.
Принял царь его совет.
Кто знает, враки или нет?
Проверить же не помешает.
– Привести пса! – повелевает.
Собаку доставили больную,
Старую, слепую и глухую.
Из чашки несколько капель взяли,
Их проглотить собаке дали.
Тотчас же она завыла,
Всеми лапами забила,
Извиваясь, зашипела
И в мученьях околела.
В жутком гневе царь вскричал:
– Ах, мерзавец, ах, нахал,
Ты решил сгубить меня?!
За это я казню тебя!
Максима посадить в тюрьму,
Пока решим его судьбу.
Всё по закону быть должно,
Совет решит про казнь его.
Царский совет
Обеде Иван уж знал,
Подал крест ему сигнал,
Уж спешил на помощь брату.
А царь советников собрал,
Не выяснять, виновен или нет,
А как лишить жизни, получить совет.
– Кто придумает страшнее
Казнь, мучительней и злее?
Злыдни-советники и рады,
Им того только и надо.
Давненько одолела зависть их:
Не очень хороших и самых плохих.
Ведь их царь в упор не видел,
А вот лекаря приблизил.
Да и царевич дружил с ним.
Казнь Максима в радость им,
Его готовы сами растерзать,
Так
