последним объявлением стояла большая мусорная корзина, наполовину заполненная скомканным пластиком. На многих стаканчиках остались следы помады. Если честно, только на нескольких. Выходит, они пришли при полном параде? Приодевшись для встречи с Создателем?
Запах здесь чувствовался сильнее, но не такой едкий. Так пахла старая, высохшая смерть. Дверь словно приглашала внутрь, но это не входило в ее планы. Наима лишь провела ладонью по теплым доскам стены, словно благодаря того, кто оставил ей автомобиль, и тех, чью обувь она заберет. Какая надежда привела их сюда? Знали ли они, что их ждало? Эти вопросы наполнили ее душу глубокой скорбью. К своему изумлению, ей отчаянно захотелось оказаться среди этих людей, в тишине и покое.
И тут, весьма кстати, раздались гитарные переборы.
– Смотри, что я нашла, – сказала она, подняв объявление.
– Отсюда не видать.
– Я могу подойти.
– Стой где стоишь.
Ничего не изменилось. Она вздохнула.
– Здесь написано: «Улыбнитесь – снимите маску».
Он рассмеялся. Наима успела полюбить этот звук. Затем – еще одно чудо – он стащил маску к подбородку.
– Черт, раз уж там так написано.
Он наставил на нее указательный палец.
– А ты держись от меня подальше.
В темноте было трудно разглядеть, но ему вряд ли больше пятидесяти, возможно, около сорока. Еще не стар. Глаз она не видела, но решила, что они у него добрые.
– Я Кайл, – произнес он.
Должно быть, она заулыбалась так широко, что ослепила его.
– Спокойно, сестренка, спокойно. Больше ты ничего от меня не получишь, только имя. И еще немного музыки, если хочешь послушать. А утром ты уйдешь.
– В машинах есть горючее, а в одной целый бак!
– Рад за тебя, – произнес он мягко.
– Ты здесь подохнешь, если не наберешься смелости до чего-нибудь дотронуться!
– Это мой крест.
– Но как ты узнаешь, что у тебя иммунитет?
Он пожал плечами.
– Надеюсь, что не заражусь.
– Но меня здесь не будет! Не знаю, где я буду. Мы должны…
Она едва не обмолвилась: «…сражаться за жизнь и рожать детей, и надеяться, что они выживут».
– …быть вместе. Защищать друг друга. Мы стадные животные, а не одинокие волки. Так было всегда. Мы нужны друг другу!
Его молчание было слишком явным.
– Все, что нужно тебе, – это полный бак бензина, – наконец промолвил он. – А мне – моя гитара. Не прими на свой счет, но ты слышала про Тифозную Мэри?
Разумеется, она слышала про Тифозную Мэри, жила под тенью ее проклятия. В школе Наима читала, что бедная женщина умерла, прожив в полном одиночестве тридцать лет, и никто не осмелился к ней приблизиться. Давным-давно Наима решила, что не станет жить в страхе.
– У нас обоих иммунитет, – упрямо повторила она. – Я тебя не заражу.
– Прекрасная
