орной кучерявой бородкой. Рядом с ним – верные слуги: Ратмир и Яков Полочанин, опытнейший охотник и ловчий. На князе серебрилась кольчуга, да сверху еще и доспех из узких железных пластинок, на голове шлем с золоченой полумаскою, на руках поручи стальные – все надраено, начищено, сверкает – аж глазам больно. У слуг, понятное дело, пластинчатых доспехов нет, однако ж кольчуги сияют – не хуже княжеской. Да и шлемы тоже ничем не хуже, правда, без полумасок, открытые. Зато в руках – щиты червленые с умбонами золочеными да короткие сулицы-копья. У Александра же – меч, добрый клинок, как раз по руке княжеской. Ой не поздоровится вражинам от такого меча, ох постоит князюшка за всю новгородскую землю! И князюшка, и Михаил – Миша-новгородец, и сын тысяцкого – чин в Новгороде немалый – Сбыслав Якунович, и молодой боярин Гаврила Олексич. Все, ясное дело, окольчужены, при мечах, некоторые – со щитами. А у молодого Сбыслава – секира огромная! Не забалуешь, чай, не погулять вышли!
Княжеский конь позади тихонько всхрапнул. Тихонько, а показалось – громко, Миша-Михаил аж вздрогнул, да крепче сжал в руке рукоять меча. Снова оглянулся на князя – не пора ли?
Тот перехватил взгляд, улыбнулся, кивнул – пора, парни, пора. Взобрался в седло, тронул поводья, опустив наперевес копье:
– Постоим, братие, за Новгород и Святую Софью!
– Постоим, княже!
Ну, вот оно – все! Началось!
– За Святую Софьюу-у-у-у!!!
Эх, выскочили из кустов, понесшись. Впереди – князь Александр на белом коне, за ним – боярин Гаврила Олексич. Не смотри, что пьян, а в седле сидит прямо, не шатнется, знай только мечом над головой крутит – эх-ма, раззудись плечо!
Ну а за ними – уж все остальные, сколь набралось. Кто смог. Так, можно сказать, немало народу.
– За Новгород!!!
– За Святую Софью!!!
Михаил бежал, чувствуя, как бешено колотится сердце, как рвется из груди буйная упругая радость – сколько ждали уже этого момента, почитай, год готовились… ну да, целый год… И вот – наконец-то!
– За Святую Софью!!!
Удобно лежит в руке меч, ухватисто. Таким вражину – рраз – и напополам! Ну, погодите, собаки свейские!
Александр-князь с Гаврилой Олексичем уже у самой поляны – на конях-то не пешком. Но и остальная дружина не особо и задержалась, что тут идти-то? От берега до полянки шагов пятьсот, а то и того меньше.
Ввуххх!!!
Кто-то из дружинников пустил стрелу. Хорошо пустил, умело – лихо пролетела стрела, ткнулась в ствол старой березины, задрожало зло…
– За Новгород и Святую Софью!!! – это соседушка, рядом бегущий, возопил, Сбыслав Якунович. Ишь, несется, черт, секирой машет… На работу бы так спешил. А ведь обойдет, не угонишься!
Михаил ускорился, нагнал своих, заорал черт-те что, то ли про Святую Софию, то ли просто – матом, завыл радостно:
– У-у-у-у-у!!!
Тут и вражины проснулись, из шатров своих повыскакивали, рожи пьяные. Наперерез князю бросилось сразу трое рыцарей – все в чешуйчатых доспехах поверх коротких кольчужных хаубертов, в конических шлемах с наносниками, в длинных щегольских кафтанах из яркого разноцветного шелка. Солнышко на подолах сияет – ярче, чем на кольчугах. Щеголи, мать вашу так… Все с треугольными щитами, с мечами, с копьями. У крайнего на щите по сиреневому полю – золотая звезда – в Святой земле воевал рыцарь, нехристей-сарацинов бил… или они его, воинское счастье – вещь переменчивая.
– За Русь и Святую Софию!!!
Ух, наскочил князь… рыцари не выдержали, расступились, словно бы давая Александру возможность сразиться с ярлом… Где он, кстати? А вот… Выскочил как черт из бутылки! Одет точно так же, как и рыцари, только на щите – по лазоревому в червленых сердечках полю вздыбился золотой зверь – то ли пес, то ли волк, то ли еще кто – герб славного рода Фолькунгов! Славного шведского рода… Биргер Магнунссон – не кто-нибудь, а королевский зять, а король, Эрик Картавый, такой, что зятя своего во всем слушает. И хотя ярл покуда – Ульф Фаси, а не Биргер, но…
Бум!
Ударилась в щит Михаила секира.
Возник впереди рыцарь… тот самый, с золотой звездой Соломона, из Палестины – Святой земли. Ну и гад! Ишь, щерится, снова секиру занес… Этак на раз щит разрубит – а за него, между прочим, немалые деньги плачены, да и личного труда вложено немало. Одна краска, да лак, да медь на обивку… А ты – секирой?! Вот, паразит гнусный!
Изловчился Миша, выставил правую ногу вперед, и – клинок изо всех сил – по секирному древку! Хрясь!
Вот тебе и секира! Улетела в крапиву – там ей и место. Давай-ка, брат, по-честному – на мечах.
Ну, на мечах так на мечах. Вражина спокойно так вытащил из ножен клинок, ударил…
