балладой господина Милл И’Усса.
– Да, не повезло. Было бы куда проще, если бы он просто уехал, леди Алиса никогда бы ему этого не простила. Ну да не судьба. Хорошо, лейтенант, продолжайте службу, – с этими словами капитан развернулся и вошел в дом.
Войдя в зал, он окинул взглядом танцующие пары и, по-видимому, не увидев искомый объект, хмыкнул себе под нос и подошел к скучающему наместнику.
Тот сидел на одном из маленьких удобных диванчиков, которые слишком широки для одного и узки для двоих. Их в шутку называли «девичьи посиделки», так как две хрупкие девицы, если они, конечно, не при парадных платьях, спокойно там умещались без ущерба для своего комфорта. По всей вероятности, хрупкие влюбленные пары тоже чувствовали бы тут себя очень хорошо, но как бы посмотрело общество на такое отступление от правил хорошего тона?
Как бы там ни было, но наместник сидел на этом диванчике с откровенно скучающим видом и таким неласковым лицом, что распугал всех присутствующих. Это привело к тому, что на расстоянии нескольких шагов от него образовалось пустое пространство.
– Что, капитан, тоже разыскиваешь хозяйку бала? Могу тебя заверить, что она исчезла сразу после того, как протанцевала со мной один-единственный танец, который обязана мне согласно этикету. Я выходил на площадку, чтобы насладиться умными речами наших старейшин, но среди «порхающей» там молодежи ее тоже, к сожалению, не увидел.
– Думаю, что знаю, где она, милорд.
– Поделись со мной этим знанием, – чуть оживился наместник.
– Извольте. Она с подружками в летней беседке у фонтанов, слушает очередной опус нашего юного дарования.
– Вы имеете в виду этого ученика мэтра Бурана?
– Именно так, милорд.
– Я думал, он потихоньку исчез, понимая всю нелепость своего присутствия.
– Вы несправедливы к нему, милорд. Он спел замечательную балладу, и, если судить по отзывам, еще лучше ему удалась серенада. Дамы в восторге.
– За такие серенады его бы побили палками в Лавийске.
– Но, милорд, я конечно ничего не понимаю в поэзии, но не нашел в его серенаде ничего непристойного.
– А я и не говорю о непристойности. Но если бы в Лавийске незамужней девушке кто-нибудь рискнул спеть что-либо подобное, его высекли бы прямо на площади за излишнюю откровенность.
– По-моему, Вы ревнуете нашу милую хозяйку, милорд, – рассмеялся капитан.
– Ревную? Скажешь тоже! Да я просто в бешенстве! Пришел, чтобы насладиться ее обществом, а она сбежала от меня как от…
Наместник покрутил кистью руки, не находя удачного сравнения, затем замолк.
– Но, милорд, Вы же проболтали с ней весь обед.
– Скажешь тоже, «ой, милорд, смотрите, какой забавный шут, ой, какие пируэты выделывает тот танцор, ах, какие чудесные фокусы». И так весь обед. Она мне рта не дала раскрыть.
– Так в чем же дело?
