печать с изображением девичьего профиля с маленького свернутого клочка бумаги.
«Уважаемый господин Милл И’Усс, спешу поблагодарить Вас за столь прекрасные слова, которые Вы произнесли в мою честь на вчерашнем балу, и заверить что Вы всегда будете званым гостем в нашем доме.
С уважением, Алиса фон Брах.
P.S. Забудьте все, что я Вам вчера наговорила».
Письмо выпало из рук пораженного Мила, и он удивленно поглядел на валяющийся кусочек бумаги. Нагнулся, поднял его, зажег стоящую на столе свечу и медленно сжег его на дрожащем огне.
– Похоже, мой роман накрылся, – удрученно проговорил он, – понятно, а что еще можно было бы ждать от столь ветреной особы. Но в этом есть и плюсы, – пожал он плечами, – не придется тащиться ночью в такую даль. – Он сдул пепел в открытое окно, и произнес: – А все-таки жаль, она такая красивая.
Он оглянулся вокруг, словно что-то искал, и не торопясь вышел из комнаты, чтобы присоединиться к товарищам, усердно работающим над созданием оды.
Темная, теплая, почти жаркая, ночь. В маленькой беседке в парке у фонтанов у дома мэра притаилась почти невидимая в темноте фигура юноши. Он стоял тут, казалось, целую вечность, напряженно всматриваясь в темноту и внимательно прислушиваясь ко всем окружающим звукам.
Как он пробрался сюда ночью, не замеченный ни патрулем старого города, ни многочисленным стражникам, оставленным наместником для обеспечения безопасности семьи мэра, в это непростое для города время, непонятно, но он скрывался в тени беседки и что-то выжидал.
Его сердце громко стучало, заглушая своим стуком шелест деревьев и редкие всплески воды в фонтане, который, надо отметить, в это время ночи не работал. Казалось удивительным, что такие громкие звуки, издаваемые бьющимся сердцем, не привлекли проходящую невдалеке за оградой парка охрану, звуки шагов которой гулко разносились по мостовой.
Казалось, ожидание молодого человека было бессмысленным, и он сам себе уже дважды обещал уйти после еще небольшого ожидания, но все стоял и стоял, надежно скрытый от любопытных глаз.
Вдруг все изменилось. Молодой человек вздрогнул и прислушался. Казалось, он что-то услышал, хотя вокруг было все так же тихо. Через некоторое время его надежды оправдались, и стали слышны еле слышные шаги, а затем из темноты выплыл темный силуэт невысокого мужчины.
Юноша напрягся, невольно положил руку на рукоятку длинного кинжала, который висел у него на правом бедре, и отступил вглубь беседки.
– Кто здесь, – произнес шепотом человек, внимательно всматриваясь в темноту беседки, – господин Милл И’Усс, это Вы? Я чувствую, что тут кто-то есть, не пугайте меня.
– Да, леди, это я, – голос юноши был глух и печален. – Вы очень сильно опоздали.
– Можно подумать, мне было так просто выбраться из дома, – прошептала Алиса, а это была она, в черном
