не обвинял.
29 августа
Заседает губернаторский (так и хочется сказать губернский) комитет.
30 августа
В Доме офицеров висит объявление: «Желающие улететь самолетом – гарантированно улетят сегодня!»
Психолог Санкт-Петербургского института военно-морской медицины Виктор Макаров утром бегал на Питьевое озеро купаться.
– У нас же вода ледяная?
– А я зимним плаванием занимаюсь, – отвечает он.
– Что вам показалась в Видяево интересным?
– Люди! – не задумываясь отвечает он. – Я смотрю через их глаза в их души. В глазах – печаль и грусть. Здесь нет агрессии, но грусть есть и даже какая-то всеобщая безрадостность.
– Просто вы застали нас в трагический момент. Вот у меня в глазах грусть, но я человек веселый.
– Печаль всегда рука об руку с радостью ходит, – говорит он. – Печаль – один из трех элементов, из которых соткан мир.
31 августа
Создается «Общественный комитет членов семей и родственников военнослужащих АПРК «Курск». Это самое незначительное событие августа вскоре вырастет до гигантских размеров, определит стиль поведения и характер взаимоотношений женщин.
Я встречалась с родственниками старшины контрактной службы Вячеслава Майнагашева. Они все приехали из Хакассии. Невеста Ирина, которой исполнилось 18 лет, недавно переехала к жениху, и они пока не расписались, мечтали о собственной квартире в Видяево.
2 сентября
Открывается мемориальная доска на 8 пирсе. Это первое материальное свидетельство памяти: то, что можно потрогать руками, куда можно положить цветы, иконку, зажечь свечу.
Слезы сдержаннее. Они не смешиваются с торжественными обещаниями военных.
С одной стороны – пестрая толпа женщин под зонтами. С другой стороны – строгие ряды под знаменем. Они тоже не смешиваются.
Слова никого не трогают, даже тех, кто их произносит, хотя вид у всех при этом приятно печальный.
4 сентября
Народ зашевелился. Деньги, товары, продукты в гарнизон идут неуправляемым потоком. Всем этим распоряжаются военные и «Общественный комитет женщин», который почти на сто процентов состоит из жен офицеров. На заседание комитета пытаются прорваться матери погибших подводников, чтобы сказать: «Которые тут временные? Слазь!» Это начало передела власти.
Становится жарко – прошло так мало времени.
В этот день приходила взволнованная Марина Белова:
– От куда? Ну откуда они могли узнать? Я ни с одним журналистом не встречалась.
Оказалось, что на улицах Нижнего Новгорода, где живут ее родители и свекровь, корреспонденты местной газеты провели опрос среди прохожих: за кого они – за Марины или за ее свекровь?
Поистине бьет ключом журналистская мысль в поисках новых форм проведения шоу-трагедий.
