на всю недолгую оставшуюся жизнь запомнится своей изматывающей неопределённостью. Завтра страшный бой, вероятна моя гибель, но завтра мне будет куда как легче. А сейчас – всё так неясно, в любой момент весы могут качнуться в ту или иную сторону, бабочка присядет на одну из чаш весов и перевесит. Гимназисту что – ему переэкзаменовка грозит, ну или второй год за той же партой штаны просиживать. А цена моей ошибки – гибель российского океанского флота. Только-только вышли в мировой океан и бац, – снова запереться в Балтике и Чёрном море? Может быть и правда, надо было мне, встав во главе эскадры снестись с Петербургом, затребовать командующего. А в это время и мир бы наступил? Пусть позор на мою голову. Пусть отставка и презрение, но флот – цел!
– Ваше превосходительство, Николай Иванович, да что ж вы такое говорите, – каперанг как-то совсем не по военному, "по шпакски" взмахнул руками, – команды воодушевлены, офицеры в вас верят. Я разговаривал с Серебренниковым, Юнгом и Бэром, у них вся механическая часть работает как часы, отладили наконец то. На "Суворове" и "Александре" механики также не подведут. Да прорвёмся мы, перетопят наши комендоры все вражеские миноноски, не допустят к броненосцам ближе десяти кабельтов. А в артиллерийском бою покажем, как умеют стрелять русские моряки. В июле прошлого года Того страшно повезло, когда была обезглавлена Порт-Артурская эскадра, но вас то мы сохраним, сбережём, так что не переживайте, Николай Иванович, всё получится у нас!
– Умеете вы утешить, господин капитан первого ранга, – рассмеялся Небогатов, – и у кого вы этому научились, интересно мне знать?
– Уж больно хороший учитель повстречался, – Бухвостов ответно расхохотался, – чёрт, сигнал с "Ярославля", у "Куронии" поломка в машине…
– Продолжаем движение, – мгновенно отреагировал командующий, – командиру "Куронии" чиниться и идти в Шанхай в одиночку.
В сгущающихся сумерках, примерно в пятидесяти милях от Квельпарта эскадра сбрасывала с себя транспортную обузу. Небогатов, накоротке переговорив с Радловым, приказал тому дожидаться утра в "точке расставания", команды на захваченных транспортах снять перед самым Шанхаем и только тогда отпустить нейтралов восвояси. Контр-адмирал решил, что лучше вывести из участия в войне три десятка матросов и несколько офицеров, которые в предстоящем сражении ничем помочь эскадре не могли, зато секретность, (если их хитрость ещё не раскрыта) будет соблюдена полностью. Мало ли куда рванут в ночи пароходы, без вооружённых русских моряков на мостике…
Приотставшая "Курония", не только быстро починилась, но и догнала эскадру и, вместе с собратьями по тяжёлой и неблагодарной доле морских перевозок, готовилась попрощаться с мрачными бронированными красавцами, красе и гордости империи, красовавшимися на фотографиях едва ли не в каждой российской семье. Скромным транспортам таких почестей не полагалось, но свою задачу, как по обеспечению продвижения Второй тихоокеанской эскадры, так и по дезинформации противника безоружные неказистые
