задевало – его повелительно-поощрительные реплики: «Так, девочка, так, двигайся, двигайся, очень хорошо. А теперь ножку вот сюда. И погладь меня пяточкой. Умница!»
Инка за месяц их романа так и не привыкла к этим его поощрениям в постели. Мешали они ей, будто не любовью она занималась, а зачёт сдавала. «Зачёт на сексуальность!» – улыбнулась своим мыслям Инка и потянулась искать зазвонивший мобильник. Наверное, поэтому и думает о нём по имени-отчеству, не как о любовнике, а как о каком-нибудь педагоге. В Николая, а тем более в Коленьку, Николай Евгеньевич никак не переиначивается. Она каждый раз, называя его Николаем, усилие над собой делает. Зато после секса с ним не тошнило. Так, лёгкая опустошённость и звон в ушах. В общем, как у любой нормальной женщины. О, надо же, Николай Евгеньевич и звонит! Как будто почувствовал в своей Москве, что она тут о нём думает.
– Инночка? Здравствуй, милая! – завибрировала трубка от бархата его модуляций. – Как ты там без меня?
– Работаю, – сообщила Инка.
– Умница. А хорошо работаешь?
– Не очень. Оксана мой «Маленький цветок» объявила похоронной музыкой, – не удержалась от жалобы Инка.
– Ну, ну, девочка моя, что за похоронное настроение, – ласково пропела трубка. – Неужели ты так сильно по мне соскучилась?
– А? Ну да, – растерялась Инка, поняв, что за всю неделю, которую Николай Евгеньевич был в Москве, она вспомнила о нём вот только что. Хотя и он мог бы и раньше позвонить, вообще-то. – Ты ведь не звонил.
– Виноват, детка, каюсь, извини. Зато у меня сложилась одна очень славная сделка, и я хочу это отметить. Скажи, зая, а есть ли у тебя загранпаспорт?
– Есть, а что? – замерла Инка. Неужели?..
Паспорт она сделала себе в прошлом году, вдруг размечтавшись, что случится однажды чудо, и она выберется в какую-нибудь Европу: Испанию, там, Италию, в Чехию, в конце-концов. А что, вполне может быть. Вот добавит ей Петька зарплату или халтурка какая подвернётся – так и насобирает денежек! И Петька добавлял, и халтурки подворачивались, Инке даже удалось за год скопить триста долларов. Но для Европы этого было мало, мало! Но деньги слишком стремительно расходились – на новую сумочку, потому что у старой окончательно отвалилась ручка и дальше её пришивать нитками было просто неприлично. На новые туфли, потому что старые, купленные ещё в студенчестве, расклеились от дождей, устав за четыре года службы. На лекарства для бабушки, которая вдруг стала хуже видеть, и врачи, подозревая замутнение хрусталика, выписали ей целую кучу лекарств. Деньги расползались в бесчисленные, возникавшие нежданно-негаданно дыры, и Инкин загранпаспорт так и сиял девственно чистыми страницами, напоминанием о несбывшихся мечтах о чуде. Так неужели?..
– Детка, а как ты смотришь на то, чтобы нам съездить в Египет на недельку? Я тебя приглашаю!
– В Египет? – Инка постаралась скрыть разочарование. Нет, Египет
