самого понятия «личность» велись споры до конца XIX в., а в советский период наблюдалось разночтение в его определении. Более того, С. Л. Рубинштейн в «Основах общей психологии» предостерегал от попыток включения такого объекта в психологию. Он писал: «Как ни велико значение проблемы личности в психологии, личность в целом никак не может быть включена в эту науку. Такая психологизация личности неправомерна» (Рубинштейн, 2000, с. 679). И тем более удивительно, что новая лаборатория, в программе которой было записано всестороннее исследование личности, была создана на основе сектора, когда-то организованного самим Рубинштейном в Институте философии АН СССР. Но остановимся на всех обстоятельствах по порядку. А начнем с века девятнадцатого.
Как отмечает историк Ф. Гайда, до 1830-х годов слово «личность» употреблялось лишь в негативном смысле: назвать кого-то «личностью» можно было лишь, желая обидеть человека. Впервые в позитивном значении это понятие было использовано в заметках М. М. Сперанского в 1838 г.: «Собственность лица есть власть человека над собственными его силами, как душевными, так и телесными. Власть сия основана на первообразной власти духа над душой и души над телом. Сие называется личностью, самостоятельностью» (цит. по: Гайда, 2011).
Ф. Гайда отмечает, что в России XIX века сформировалось два понимания человеческой личности: 1) происходившее от гегелевской философии, связанное с переживанием собственного Я, и 2) основанное на святоотеческой традиции, предполагающее самореализацию человека в духе, любви и стремлении уподобиться Личности Христа. Сперанский говорил об отечественном понимании, с ним были солидарны славянофилы.
Спор о личности разгорелся в 1848 г. на страницах журнала «Современник», где Белинский страстно критиковал идею личности как самосознания. Однако гегелианское понимание проросло и укрепилось в оппозиционной среде, в работах П. М. Лаврова, Н. К. Михайловского. В этой же среде во второй половине XIX в. возникло понятие «интеллигенция», рассматриваемое как «коллективная личность» на службе у «идеи».
Рубинштейн в «Основах общей психологии» пишет: «Личность не тождественна ни с сознанием, ни с самосознанием» (Рубинштейн, 2000, с. 679). В этих словах мы слышим отзвук полемики о личности, и автор «Основ…» здесь занимает сторону, противоположную гегелианству. Но как определить, чью именно сторону он принимает? Да, классик отечественной психологии был убежденным марксистом. Но обращение к другим его работам, особенно к «Человеку и миру» (Рубинштейн, 1997), позволяет увидеть, что, говоря о любви, о смерти и бессмертии, об онтологических основах человеческой нравственности, Рубинштейн покинул узкие рамки диамата и устремился к отечественным основаниям нашей гуманитарной культуры. Эта направленность сохранилась в дальнейшем в работах лаборатории психологии личности.
В декабре 1973 г. в Институте психологии АН СССР из сектора философских проблем психологии выделилась лаборатория социальной психологии, исполнение функций руководителя которой было возложено на заместителя директора Института Екатерину Васильевну Шорохову. Сектором же
