в деловые партнеры. Роль чисто отрицательная. На мой взгляд, довольно сексуальная. – Лейзенби презрительно скривил верхнюю губу. – Насколько мне известно, там будут многочисленные постельные сцены.
– Наверняка очень скромные, – тихо ответила Мередит. – Эллиоту нужен «класс», по его выражению.
– Да-да, – поспешно кивнул он. – Только секс все-таки будет. А Ева… я имею в виду, в ее возрасте…
Лейзенби внезапно умолк, и Мередит вопросительно на него посмотрела. Он вспыхнул под ее пристальным взглядом, неожиданно показавшись моложе и несколько утратив самоуверенность, схватил чашку, принялся пить. Допив, продолжил:
– Не поймите превратно. Она прекрасно выглядит и вполне подходит на роль. Но ведь ей надо думать о будущем, о своем имидже. Неужели она действительно хочет предстать в таком образе на данной стадии своей карьеры?
– Думаю, что такие вопросы не раз обсуждались, – заметила Мередит, подозревая, что дело не в имидже Евы и он не из-за этого бесится.
– Дело в Саре, – с вернувшейся агрессивностью объявил Лейзенби. – Она должна думать о Саре.
Компания разошлась довольно рано. Лейзенби должен был вернуться в Лондон к назначенной на утро деловой встрече, Расселу предстояла ранняя операция, Маркби ушел вместе с ними. Оставшиеся устали, увяли.
– Я совсем выдохся, – признался Эллиот, и, похоже, все прочие чувствовали то же самое. Мередит пожелала присутствующим доброй ночи и отправилась спать.
Спальня оказалась очаровательной. Неизвестно, сама ли Ева потрудилась обставить дом или наняла известного дизайнера, растолковав ему, чего хочет. Скорее последнее. В таком случае он в целом неплохо справился, хотя Мередит предпочитала видеть старые вещи старыми. Однако, судя по описанию Алана Маркби, старый ректорий был не очень-то привлекательным и уютным. Естественно, новым владельцам хотелось его оживить, приукрасить. Интересно, чем Роберт зарабатывал на жизнь. Она этого не успела узнать.
Мередит уже приготовилась лечь в постель, как в дверь постучали.
– Мерри! Не спишь?
– Нет, конечно. Входи. – Она вновь затянула развязанный пояс халата, пошла к двери, открыла.
На пороге стояла Сара. Вид у нее был потерянный.
– Можно зайти, потрепаться?
– Давай, – покорно позволила Мередит.
Сара нерешительно шагнула в комнату, на минуту остановилась, как бы собираясь с мыслями. В хлопчатобумажной ночной рубашке с крупным изображением Снупи[12], в пушистых нейлоновых розовых тапках, с сияющим чисто вымытым личиком, она выглядела на четырнадцать лет, ни на день старше. Потом, видимо, набралась храбрости, плюхнулась в плетеное кресло возле туалетного столика, сбросила тапочки, подобрала под себя ноги.
– Хорошо, – сказала Мередит, сев на неудобный стул у того самого столика. –
