вернувшись к ней, объяснить эту действительность, во-вторых, развиваться далее, в-третьих, закрытость системы знания означает истину в последней инстанции.
Замкнутость научной системы совокупностью отношений, которую Рубинштейн считал главной в «Науке и действительности», им снимается (в гегелевском смысле) раскрытием способа связи теории и действительности в процессе ее познания. Но это сопоставление подтверждает и выше приведенный вывод, что онтологию как учение о бытии, как его систему Рубинштейн трактует через преобразование бытия, действительности субъектом.
У Рубинштейна познание отправляется от действительности и возвращается к ней для ее объяснения в виде, уже реконструированном познанием.
К циклу работ 1920-х годов относится статья с чрезвычайно существенной для анализа данной проблемы характеристикой концепции Г. Когена (Рубинштейн, 2008, с. 428–451). Ее интерпретацию Рубинштейн ведет в двух направлениях. Это соотношение концепции Когена с кантовской и предшествующими ей философскими системами. Здесь выступает филигранность самого методологического анализа, осуществляемого Рубинштейном. Он рассматривает идеи Когена (его основные положения) в их: 1) собственном (аутентичном) содержании; 2) в их отношении (сходстве и различии) с кантовским учением, 3) наконец, давая свою оценку их философских последствий.
При сопоставлении критического анализа концепции Когена со своей собственной на том этапе концепции научного познания, науки, знания Рубинштейну становится очевидным, во-первых, что характер рассматриваемых проблем непосредственно следует из круга понятий Г. Когена как его учителя. Это система понятий: логика, содержание, конструирование, наука, познание. Однако, во-вторых, сама постановка проблемы радикально преобразует когеновскую. Но это сопоставление подтверждает и вышеприведенный вывод, что онтологию как в целом учение о бытии, как его систему Рубинштейн трактует через преобразование бытия, действительности субъектом, т. е. через постоянное возвращение к ней в дальнейшем познании.
Чрезвычайная сложность задачи, решаемой Рубинштейном, состояла в том, что, обратившись к научному познанию, он продолжал рассматривать его и с философских позиций. Преобразование действительности деятельностью доказывало ее объективность, соответствие онтологическому принципу, ведь преобразование объекта – это его реальное объективное изменение. Рубинштейн в связи со спецификой научного познания акцентирует именно способ преобразования как научную процедуру – на эмпирическом уровне (в эксперименте) преобразуется объект. Но это не любое, произвольное, а сопряженное с теоретической идеальной его интерпретацией преобразование.
Это положение, хотя и много позднее, подтверждается Дж. Б. Конэнтом, который спрашивает: «Доказывает ли это глупость опирающихся на эксперимент философов того времени?» И сам отвечает: совсем нет, это доказывает только
