свойственных философам того периода, с одной стороны, и приверженцам «описательной психологии», повернувшихся спиной к средствам и способам научного познания психических явлений, с другой стороны. При этом 3. Фрейд исходил из того, что «внутренний объект легче познать, чем внешний» (Фрейд, 1923, с. 130), и, следовательно, нет никаких оснований отвергать естественнонаучные методы исследования, которые с успехом применяются при изучении природных процессов.
Задача заключается лишь в том, чтобы объяснить внутреннюю динамику психических процессов, выявить структурные механизмы их образования и функционирования, что предполагает познание сущности психического, а не его поверхностных образований, кажущихся представлений о нем. Собственно говоря, аналогичная задача стоит перед любой естественной наукой, имеющей дело с физическими объектами внешнего мира, так как для исследования важно раскрыть суть, а не видимость того, что изучается. Главное, как считал 3. Фрейд, – это понять, что, «подобно физическому, психическое не должно быть в действительности непременно таким, каким оно нам кажется» (Фрейд, 1923, с. 130).
Исходя из этих представлений 3. Фрейд решительно выступил против тех, согласно которым в психической сфере все подчинено случайности. Казалось бы, признание им бессознательного как первоосновы психического должно было логически привести к индетерминизму, поскольку психоаналитическая психология исходит из того, что бессознательные процессы неуправляемы и не поддаются контролю со стороны сознания. Но коль скоро 3. Фрейд стремился создать «новую психологию», основанную на объективном, естественнонаучном подходе к изучению человеческой психики, то практически становится невозможным отказаться от предположения, что в сфере психического действуют определенные закономерности, не менее значимые, чем в природном мире. «То, что во внешнем мире мы называем случайностью, – замечает он, – подчинено, как известно, точным законам; также и то, что в психической жизни мы считаем произволом, подчиняется законам, о которых, правда, в настоящее время мы имеем лишь смутное представление» (Фрейд, 1912, с. 89).
Можно, конечно, предположить, что присущие психике закономерности, о которых говорит 3. Фрейд, относятся к сознанию и не распространяются на бессознательное. Однако во фрейдовской психоаналитической психологии не сознание, а бессознательное составляет суть психического и, следовательно, строгая детерминация должна быть характерной как для сознательных, так и бессознательных процессов. И это действительно так, поскольку 3. Фрейд не только предлагает «считаться с самой строгой, не допускающей никаких исключений детерминацией в области психики» (Фрейд, 1980, с. 182), но и настаивает на необходимости исследования бессознательного психического с учетом присущих ему закономерностей.
Собственно говоря, его психоаналитическая психология как раз и была ориентирована на раскрытие этих закономерностей,
