время она стала увеличиваться в размерах, от чего мне все сложней управлять правой стороной тела.
Чашка застыла в ее руке, и Кристина не заметила, как чай начал выливаться на стол.
– Как – жемчужина? – медленно произнесла она. – В голове?
Кристина чувствовала, как все глубже проникает в нее взгляд сквозь очки, но не отводила глаза, будто пытаясь разглядеть, что было под отражающими стеклами.
– Жемчужина – не в прямом смысле, конечно, – улыбнулся он. – Так мой отец называет необычное образование в мозге, с которым я родился. Скорее всего, это микроскопический кусочек кости, – которому там совсем не место, – и вокруг него с годами наросла оболочка. Никто не может точно сказать, из какого материала она состоит, но отец предполагает, что это генетическое нарушение метаболизма железа в моем организме, в результате которого его избыток начал скапливаться вокруг этой косточки. Точно можно узнать, лишь вскрыв мне череп, – а мой отец, хоть и нейрохирург, не желает рисковать и делать это. Но я точно знаю, что ему очень любопытно. Не будь я его сыном, он давно бы сделал мне трепанацию.
Кристина вскрикнула, почувствовав, как горячий чай выливается ей на колени из кружки, которую она слишком сильно наклонила, держа в руке.
– Черт! – крикнула она, вскакивая. – И халат твой испачкала. Прости! Но эта история с жемчужиной в голове…
– Все в порядке, – поспешил успокоить ее Алекс, вставая, чтобы подать ей полотенце, опираясь о стол.
– Так ты живешь с этой штукой в голове, она тебе мешает, и ничего нельзя сделать? – снова усаживаясь, сказала Кристина.
Алекс осторожно опустился на стул.
– Отец говорит: не важно, какие у тебя карты, – важно, как ты их разыграешь. Есть и плюсы в моей истории: это не простое образование. Это – уникальный передатчик. С его помощью я способен создавать и контролировать каналы передачи данных, степень защиты которых пока ничто не смогло превзойти. Сигналы, которые я передаю приборам и которые получаю от них по моим собственным каналам, невозможно перехватить. Скорее всего, причина тому – органическое происхождение моего передатчика. Я – живое радио, радар, маяк, приемник. Обычно я инициирую связь с приборами и перехватываю сигнал. А сегодня первый раз приборы сами со мной связались: твой навигатор и бортовой компьютер. Они разбудили меня. Куда ты ехала в такую ночь?
Кристина посмотрела в окно – на вспышки молний, яркость которых приглушали плотные шторы.
– Хотела убежать из дома. Теперь мне там не место.
– Что-то случилось?
– Да. Мама долго болела, а неделю назад умерла. Я надеялась, что, если буду с ней рядом, как могу, она выживет, – но это не помогло. Даже волосы обрезала, как она. Но теперь ее нет, а я осталась. Мои волосы отрастут снова, но в этом нет ничего радостного. Даже, если бы я согласилась ходить лысой всю жизнь, она бы не выжила. Все зря.
Конец ознакомительного фрагмента.
