возрасте могут лишь выклянчивать подачки, да стянуть пару каштанов у торговца. Да, мой славный мальчик, надеюсь, тебя ждет большое будущее.
Вслед за хозяином вся компания начала одобрительно прищелкивать языком и похлопывать Жака по плечу. Ха, вот это парень, а все прикидывался простофилей и болтал о честности. Вот уж постарался Господь, давая мальцу кроме смазливой рожи еще и недурную голову.
Жак то бледнел, то краснел, бедняга сам не понимал, чего ради он сболтнул о краже. Но одобрение, что так шумно выражали эти негодные людишки во главе с жестоким убийцей, пришлось ему по душе. За всю свою короткую жизнь не слыхал он похвалы ни от одного человека. Только ругань, окрики и пинки доставались на его долю. Жаль только, что пришлось расстаться с деньгами, вокруг так много нечистых на руку, а у хозяина они будут в сохранности.
Поздней ночью, посиживая с Мишелем Деревяшкой за игрой в кости, Перрен удовлетворенно произнес:
– Ну что я говорил, друг мой. Я сразу понял, что из этого щенка вырастет отъявленный негодяй. Уж я постараюсь выбить из него остатки никчемной порядочности и глупого сострадания.
– Вы правы, хозяин. Думаю, особо стараться и не придется. – Пробормотал старик.
Клод Кролик от души был рад за нового товарища. Вот славно, что Жака не отправят выклянчивать монеты целыми днями напролет при любой погоде. Уж кому, как не Клоду знать, каково это! А Гуго вновь захватила волна черной зависти. Экий везунчик, проклятый деревенский мальчишка. Словно ему удача валится с неба, еще и хозяин взял поганого щенка под свое покровительство. Теперь жди, когда представится случай насолить Красавчику.
Сам Жак вполне спокойно принял свое завидное, по меркам отребья из галерей Гастона Каторжника, положение. Но то «воспитание», которое начала мамаша Трюшон, а Перрен усиленно продолжил, начало давать свои плоды. Мальчик становился все более дерзким и наглым и охотно пускал в ход кулаки, если что – то было ему не по нраву. И если хозяину замечали, что наглость и дерзость Жака уже переходит все границы, Перрен Каторжник лишь ухмылялся. Будущее мальчонки уже предрешено, главное – дождаться, пока ему минет шестнадцать лет. А пока пусть ведет себя как угодно, лишь бы не попался полиции, да не испортил свою внешность. Его красота и есть тот славный товар, который Гастон намеревался дорого продать. Но не кормить же наглеца даром – и Жак вновь и вновь участвовал в хитроумных темных делах, что с упоением выдумывал Мишель Деревяшка. Объехав еще несколько постоялых дворов и обвинив хозяев в краже, шайка занялась другим промыслом, чтобы не вызвать подозрение, да не слишком примелькаться. Как всегда наряженный и чисто умытый, парнишка тайком пробирался в места прогулки знатных господ. Гвардейцам, что стояли у ворот, строго следя, чтобы простолюдины не портили своим унылым видом настроение важным особам, и в голову не могло прийти, что нарядный красавец – жалкий сирота из квартала отверженных. А Жак без всякого стеснения и страха тащил все,
