кости успеют истлеть, проклятая ведьма! – Злобно прошипел Жак. – Надеюсь, моей сестры тебе не видать даже во сне.
– Всякое случается, Красавчик, в королевстве Каторжника, старуха вполне может пережить молодого. – Скрипуче рассмеялась Клара.
Очень скоро Жаку пришлось вспомнить ее слова. Бедняга Клод, что едва ноги таскал, окончательно свалился под самое Рождество. Несчастный целыми днями лежал на своем жалком тюфяке и стучал зубами от холода. Страшный кашель, казалось, раздирал ему все внутренности. Успевшее достаточно очерстветь сердце Красавчика дрогнуло. Он принес приятелю свое одеяло, пытался поить его подогретым вином. На припрятанные от хозяина монеты покупал в лавке еды для больного. Но бедолага еле – еле мог проглотить кусочек или сделать глоток.
– Что ты корчишь из себя Святого Отца, Красавчик? – Шипел Гуго. – Дураку понятно, что Кролик скоро помрет.
– Заткни пасть, пугало. Не твоего ума дело. – Грубо отвечал Жак. – По мне, так лучше Господь прибрал бы тебя.
– Надеюсь, я успею сплясать на твоих похоронах, проклятый смазливый щенок.
Красавчик и Коротышка смотрели друг на друга с неприкрытой ненавистью, и вскоре оба кидались друг на друга с кулаками прямо у постели умирающего. Хотя Гуго был старше, справиться с Жаком ему никак не удавалось. На шум драки являлся Кловис Удав и с трудом растаскивал дебоширов, раздавая направо и налево затрещины и оплеухи.
Через несколько дней, когда Жак вновь сидел возле Клода, больной вдруг приоткрыл глаза и на исхудавшем бледном лице показалась слабая улыбка.
– Тебе, должно быть, пить хочется? Я принес целую кружку.
– Нет, Жак. – Прошелестел слабый голос. – Пожалуй, я сегодня помру, но мне отчего – то легко на душе. Вообрази, приятель, с самого детства никто обо мне не заботился и не жалел. Я вовсе не рассчитывал, что это когда – нибудь произойдет, а теперь, когда ты рядом, мне так тепло и отрадно, словно у меня есть родня.
У Жака перехватило дыхание, он со всей силы зажмурил глаза, но крохотная слезинка выкатилась из – под ресниц и побежала по щеке.
– Не плачь, что ты, лучше порадуйся, что я наверняка встречу своего младшего брата, а может и родителей. Однажды… – Клод внезапно закляшлялся, и все его жалкое тело словно подпрыгнуло на тощем тюфяке. – Однажды, – совсем тихо повторил он. – Я слышал кусочек мессы, викарий говорил, что Господь справедлив и прощает многие грехи. Я, конечно, порядком успел нагрешить, но никогда не держал зла в сердце и не желал его другим. И у тебя, Жак, сердце доброе, сохрани его ради Берты и ради себя самого, постарайся не стать таким, как наш хозяин.
– Бедняга Клод, – глухо произнес Красавчик, взяв друга за руку. – Я и рад бы пообещать тебе что угодно, но боюсь, доброта не поможет выжить ни мне, ни моей сестре. Малышку сможет защитить только моя жестокость и злоба.
