О бывших монахинях, старых девах, любительницах коллективных чаепитий. Если вы полагаете, что они избегают сплетен, то вы наивный человек!
– Лучше бы им прекратить распускать слухи обо мне. В противном случае…
– Вы никак не сможете помешать им обсуждать ваши дела, – перебил Брайс с довольной улыбкой. – Они естественным образом перемывают ваши косточки: сплетничали о вас, сплетничают сейчас и будут продолжать сплетничать. Такова человеческая натура!
– Вы сами слышали все это? – спросил Рэнсфорд, слишком раздосадованный, чтобы скрыть свой интерес. – Вы лично?
– Как вам должно быть известно, я часто получаю приглашения к чаю и на различные вечеринки, на игру в теннис, а также прочие мероприятия, которым оказывают покровительство отцы церкви, где обычно кормят сдобными булочками. И я все слышал сам. Могу даже воспроизвести реплики по данному поводу. «Эта милая, прелестная мисс Бьюэри – до чего же очаровательная девушка! А ее симпатичный братик тоже просто чудо! Но все же любопытно, кто они такие? Конечно, конечно, подопечные доктора Рэнсфорда! Как это романтично, но странно, не правда ли? Сравнительно молодой мужчина стал опекуном привлекательной юной особы! Ему едва перевалило за сорок пять, а ей – двадцать… Очень, очень романтично! Но все же в подобной ситуации уместно было бы завести для нее компаньонку».
– Проклятие! – воскликнул Рэнсфорд.
– В самую точку! – согласился Брайс. – Однако таковы обстоятельства. Хотите услышать что-нибудь еще? Я наслушался много чего.
– Значит, в придачу к вашим прочим качествам, – заметил Рэнсфорд, – вы еще и разносчик сплетен?
Брайс чуть заметно улыбнулся и покачал головой.
– Нет, – возразил он. – Я всего лишь слушатель. Но, признаюсь, слушатель внимательный. Теперь вы поняли, что я имел в виду? У меня нет секретов. И если мисс Бьюэри окажет мне честь, став моей супругой, то она получит в мужья человека, чье происхождение выдержит самую строгую проверку.
– Вы намекаете на то, что о ней нельзя сказать того же? – резко спросил Рэнсфорд.
– Я ни на что не намекаю. Я говорю только от своего имени и о себе. Если угодно, воспринимайте это как попытку уговорить вас – ее опекуна – изменить мнение обо мне. Поддержав мои притязания, вы поступите разумно, доктор Рэнсфорд. Все может обернуться гораздо хуже.
– Притязания? Вы ни на что не можете иметь притязаний! О чем вы вообще говорите?
– Назовите это намерениями, – произнес Брайс. – Если с мисс Бьюэри связана какая-то тайна, как предполагают в Райчестере, то я сохраню ее. Что бы вы обо мне ни думали, но человек я надежный. Особенно когда это в моих же интересах.
– А если не в ваших? Какой человек вы в таком случае? Говорите, если уж пошли на откровенность.
– Из меня может получиться очень опасный враг.
Воцарилось продолжительное молчание, мужчины пристально и оценивающе вглядывались друг
