Жизнь и учение святителя Григория Богослова. Митрополит Иларион (Алфеев)

      Я скрылся оттуда почти тайно и отправился в путь.

      Прибыв, я продемонстрировал свое искусство словесности,

      удовлетворив недугу тех,

      Кто требовал от меня этого как долга.

      Но не стремился я ни к рукоплесканиям,

      ни к восхищенным отзывам,

      Ни к упоению или поклонению,

      Которым радуются софисты в толпе молодых людей.

      Выше всего поставил я философию, которая заключается в том,

      Чтобы повергнуть перед Богом и все прочее,

      и ученые труды…

      Однако же, как сказал я, покорился я воле друзей.

      И это послужило как бы подготовкой к будущим подвигам

      Или преддверием более значительных таинств[60].

      Таким образом, как в Афинах, так и в Каппадокии друзья Григория настаивали на том, чтобы он продолжил карьеру ритора: и там, и там он уступил, правда, ненадолго. Григорию придется еще не раз жаловаться на «насилие» со стороны друзей: для него было характерно уступать просьбам, а потом раскаиваться в своей слабости. В характере Григория была некая нерешительность, которая роковым образом сказывалась на его судьбе: он всегда стремился к уединению, однако же уступал тем, кто призывал его к общественно полезной деятельности. В результате на протяжении всего срока своего земного бытия он был разорван между необходимостью нести общественное служение, возложенное на него по воле других, и своим собственным стремлением к уединению, ученым трудам и созерцательной жизни.

      Выбор пути

      Вскоре после своего возвращения на родину Григорий принял крещение[61]. Намерением его было вести жизнь «философа», что в его представлении означало полумонашеский образ жизни, сочетающий в себе строгий христианский аскетизм с учеными занятиями. Однако по просьбе престарелого отца-епископа он взял на себя управление фамильным имением в Арианзе, что сразу доставило ему немало хлопот[62]. Как старший сын, Григорий являлся наследником всего состояния своего отца. О размерах наследства можно судить по «Завещанию», составленному самим Григорием под конец жизни: в нем упоминаются рабы, земли, скот, одежда и деньги[63]. Сочетать обязанности по управлению таким имением с созерцательной жизнью было нелегко.

      Вспоминая об этом периоде своей жизни, Григорий так пишет о трудностях ведения большого хозяйства: