еще ничего, – нерешительно сказала Полина, вопросительно таращась то на Веру-Надю, то на Наталью. – Конечно, мужики и мужики, что с них взять. Но хоть не дебилы, да? А потом – им просто надо сказать, чтоб руками ничего не трогали. И бабушка Настя ими поруководит. И в огороде покажет, что надо делать, и вообще… И Бэтээр сможет проверять… Ты ведь сможешь, Бэтээр? Он сможет!
Что он сможет? Мужик! Когда они чего могли?.. Но при девочке о брате такое говорить Наталья не могла и только беспомощно и сердито пробормотала:
– Без хозяев дом приходит в упадок.
Брат Полины оглянулся на дом, который с этой стороны выглядел немножко хуже, чем с улицы, поднял брови, похлопал глазами, но все-таки свои впечатления не озвучил, надо отдать ему должное. Посмотрел на всех по очереди, даже под свою ладонь в лицо Любочки заглянул, и поторопил, как будто все давно решено:
– Собирайтесь, сударыни, время теряем… Только самое необходимое, личные вещи. Для жизни у нас все есть. Да, Пулька? Но вот эту вазу с цветами я бы на вашем месте с собой захватил… Такая красота. И самовар тоже. Самовар у нас есть, но электрический. А этот – совсем другое дело. На балконе можно ставить. И мне бы с близнецами познакомиться. Что за мальчики? Где они сейчас? Быстро найти можно?
– Они в дозоре, – в один голос сказали Вера-Надя и подхватились из-за стола. – Сейчас позовем!
Они брызнули в разные стороны с такой скоростью, что Наталья даже остановить их не успела. Опять растерялась. Да что ж это она сегодня все время теряется? Это потому, что он про вазу с цветами сказал. И про самовар. Заметил все-таки. Она не ожидала… Полина тоже подхватилась, принялась собирать посуду, выплескивая из чашек недопитый чай прямо в траву, подальше от стола, и все время что-то приговаривала, льстиво заглядывая то в лицо брата, то в лицо Натальи. Нет, но как же это получилось, а? Надо немедленно все это прекратить. Немедленно. И построже.
– Так, – строго сказала Наталья и постучала ложечкой о чашку, пока Полина не вырвала их у нее из рук. – Почему меня здесь никто не слушает?
На коленях у Полининого брата завозилась Любочка, сладко зевнула, потерлась стриженой головой о его грудь, высунула личико из-под его ладони и сонно спросила:
– Мы скоро поедем? Мы уже сейчас поедем? Тетя Наташа, можно, я розовую шляпу возьму?
Наталья растерянно молчала, и тогда Любочка запрокинула голову, поулыбалась Полининому брату и спросила у него:
– Бэтээр, розовую шляпу можно?
– Конечно, – с готовностью ответил он и опять чмокнул Любочку, теперь в нос. – Хоть розовую, хоть голубую, хоть серо-буро-малиновую… Любую бери, если хочешь. Хотя зачем тебе? У Пульки всяких шляп осталось с твоего возраста сто штук. Или тысяча. Она их даже не все успела надеть, хотя бы по разу, – выросла. Тоже всякие шляпы очень любила. Та к что носи – не хочу…
– Нет, мне сто штук не надо, мне розовую, из цветов, чтобы в клумбе прятаться, – объяснила Любочка.
Брат
