style="font-size:15px;"> Я вытягиваюсь, заставляю себя подняться со стула, но мне так тяжело, будто помои, которыми она поливала меня словесно, были настоящими. Мне стыдно и противно от самой себя. Я выхожу из-за стола, она изящно усаживается на мой стул, и уже о чём-то талдычит моему Никите. Мне стоит найти кого-то из обслуживающего персонала, и попросить организовать мне место за столом. Но я ужасно стесняюсь. Дальний столик в углу свободен, и я направляюсь туда за стулом. Слышу за спиной тост. Именинник на месте, все затихли и встали. Мне неудобно сейчас идти туда: каблуки будут слишком громко стучать, стул скрипеть, да ещё надо как-то подвинуть Ирину. Я остаюсь и жду в сторонке, у самого окна. Оглядываю зал. Здесь очень уютно. Тяжёлые шторы цвета краплака – очень глубокий и шершавый оттенок. Стены под дерево, тоже в красно-коричневых тонах, с зелёными вставками. Освещение золотое, очень тёплое. Много отдельных лампочек на потолке, на стенах, на столах, из-за этого создаётся ощущение, что вокруг тысячи свечей, и мы и вправду в какой-то избушке на большом празднике, который собрал всю деревню. Я успокаиваюсь. Тост закончен, гости похлопали и тут же набросились на еду. Над столом нависает шум голосов, смеха, вперемешку со звенящими вилками и тарелками. Никита даже не ищет меня глазами, всё слушает Ирину и иногда отвечает: обычными короткими фразами. Я заметила, что он начинает тараторить, когда отвечает ей. Как будто ему стыдно, что он отнимает её драгоценное время.
Я собираюсь с духом, подтягиваю стул повыше, чтобы он не волочился ножками по полу – Господи, какой тяжёлый. Как я его донесу? Тут встаёт Ирина и объявляет о своём желании сказать тост. Я снова остаюсь на месте.
Она представляется Никитиной сестрой, говорит, что, во-первых, хочет поздравить именинника, а во-вторых… и начинает медленно, растягивая каждое слово, рассказывать о своей фирме, которая сегодня получила право на аренду восьми земельных участков общей площадью 8 тысяч 506 квадратных метров для комплексного освоения в целях жилищного строительства, и т.д., и т. п. Я опускаюсь на стул, который хотела забрать, и разглядываю людей за столом – они слушают её, разинув рот. Никто и вилкой не шевельнёт. Ирина завораживает, как раздувающая капюшон кобра. И всем наплевать, что её пожелание имениннику ограничилось фразой «хочу поздравить», даже самому имениннику уже без разницы. Может им и вправду интересно об этом слушать? Наверняка она делает хорошее предложение, но мне кажется, что сейчас лезть со своими деловыми вопросами как-то… неуместно, что ли.
Наконец она заткнулась, все похлопали, и за столом вновь воцарилось оживление. Ирина встала и обошла стол. Её царственная походка заставляла мужчин в зале сворачивать шеи. Она уже стоит вдвоём с Никитиным начальником, и они что-то с радостью обсуждают. Я с облегчением выдыхаю – мне можно вернуться за стол, пока она занята.
– Ты где была? Я тебя потерял, – Никита обнимает меня и целует в висок.
– Ну конечно, – шиплю я. – Ты даже не обернулся.
Он
