со стола, мыть посуду, выносить мусор. Однажды утром Гиллель, глядя, как он подметает кухню, сказал:
– Утро на дворе. Уймись. Ты не обязан все это делать.
– А я хочу, я хочу это делать. Не хочу, чтобы твои родители считали, что я их использоваю.
– Использую, а не использоваю. Слушай, иди сядь, доешь хлопья и почитай газету. Читай-читай, а то вообще ничего знать не будешь.
Гиллель заставлял его интересоваться всем на свете. Рассказывал ему про книжки, которые читал, про документальные фильмы, которые смотрел по телевизору. На выходных они в любую погоду не вылезали с баскетбольной площадки. Вместе они были чумовой парой. Бесстрашно сражались против любой команды НБА. Запросто делали котлету из легендарных “Чикаго Буллз”.
Тетя Анита рассказывала мне, как она поняла, что Вуди действительно стал членом семьи. Однажды она взяла Гиллеля с собой в супермаркет за покупками и увидела, что он кладет в тележку пакет хлопьев с маршмеллоу.
– Я думала, ты не любишь маршмеллоу, – удивилась она.
А Гиллель с братской нежностью ответил:
– Я-то не люблю, это для Вуди. Его любимые.
Вскоре присутствие Вуди у Балтиморов стало делом вполне естественным. Теперь он, с согласия Арти Кроуфорда, по вторникам ходил с ними в пиццерию, а по субботам – в кино, ездил в городской аквариум, откуда Гиллель, дай ему волю, вообще бы не вылезал, и на экскурсии в Вашингтон; они даже побывали в Белом доме.
После ужина у Гольдманов Вуди всякий раз хотел ехать в интернат на автобусе. Он боялся, что Гольдманам надоест все время о нем заботиться и они его прогонят. Но тетя Анита не позволяла ему возвращаться в одиночку, это было опасно. Она отвозила его на машине и, высаживая у ворот угрюмого здания, спрашивала:
– Ты уверен, что все в порядке?
– Не беспокойтесь, миссис Гольдман.
– Да нет, мне немного тревожно.
– Не надо из-за меня волноваться, миссис Гольдман. Вы и так слишком добры ко мне.
Однажды в пятницу вечером, остановившись перед облупленным фасадом, она почувствовала, что у нее сжалось сердце.
– Вуди, по-моему, тебе лучше сегодня переночевать у нас.
– Не надо из-за меня беспокоиться, миссис Гольдман.
– Ты никого не побеспокоишь, Вуди. Дом большой, места всем хватит.
Так он первый раз ночевал у Гольдманов.
Однажды в воскресенье в Балтиморе шел проливной дождь; Вуди приехал очень рано, и дядя Сол утром обнаружил его под дверью, продрогшего и промокшего до нитки. Было решено, что у Вуди должен быть свой ключ. С того дня он стал приезжать еще раньше, накрывал на стол, готовил тосты, апельсиновый сок и кофе. Первым спускался дядя Сол. Они усаживались рядом и завтракали, читая одну газету. Потом появлялась тетя Анита, здоровалась с ним, трепала по голове; если Гиллель спал слишком долго, Вуди поднимался его будить.
Шел январь 1990 года. Однажды в понедельник Гиллель, направляясь к автобусной остановке,
