чаще продуктами или живностью.
– Подмастерье, ты когда появишься в кузне? – сурово спросил Дарин, хмуря брови.
– Некогда пока, – отмахнулся я от мастера, – не знаешь, где можно достать много денег?
– В сокровищнице короля, – одновременно ответили Рон и Дарин, затем переглянулись и засмеялись в полный голос.
– Очень смешно, – не разделил я их настроение, – а поближе ничего нет?
– В сокровищнице герцога Нарига, – снова, не сговариваясь, ответили мои учителя, закатившись смехом.
– Где-то я слышал, что при кризисе, – язвительно сказал я, вспомнив новости по телевизору, – сначала сокращают жалованье наемным работникам, а потом и вовсе избавляются от некоторых из них.
Мои слова на этих типов нисколько не повлияли, поэтому пришлось плюнуть и сесть отбирать из лежавшей под навесом кучи железа перетащенные сюда слугами и обещанные трактирщику мечи и булавы. Я выбирал те, которые не стыдно было повесить на стены.
Отложив пять относительно приличных мечей и шесть не слишком ржавых пик, булав и копий, я сказал:
– Дарин, завтра парень придет, отдашь ему все это барахло, хорошо?
– Чего ради хорошее железо отдавать? – нахмурился Дарин.
– Нужно, – отрезал я, но тут же, сглаживая резкость, поправился: – Для дела нужно, правда.
Гном сердито пожевал бороду, но ничего не сказал, увидев подтверждающий кивок Рона. Тот уже знал мой план по обустройству трактира.
Тут я увидел вбегающего в замок Шаста. Как обычно, он был весел и беззаботен.
– Шаст, – ласково позвал я его тоном, от которого Рон закашлялся, а Дарин стал интенсивнее жевать бороду. С каждым днем моя практика как оратора становилась все больше и нагляднее.
Парень, ничего не подозревая, подбежал ко мне.
– Звали, хозяин?
Я обратился к Рону:
– Свяжи его и определи, пожалуйста, вон на ту лавку, возле кузни.
Парень в мгновение ока оказался скручен, связан своим же поясом и без рубахи привязан к скамье.
Заняв у Дарина позабытый кем-то кнут, я отдал его Рону и громко сказал:
– Бей со всей силы, чтобы шкура слезала.
Затем, когда Шаст взвыл, поняв, что его ждет, я незаметно для подростка жестом попросил Рона нагнуться и тихо сказал нубийцу:
– Бей не сильно, но чтобы сесть не мог неделю.
Негр весело сверкнул глазами и с деловым видом взмахнул кнутом для пробы – кнут свистнул и громко щелкнул. Шаст заорал так, как будто по нему уже били. На шум прибежали Марта и Герда, которые теперь стояли, выпучив глаза.
– Для начала десять ударов, – кивнул я Рону.
Тот размахнулся и начал бить, преимущественно попадая по низу спины. Шаст орал как резаный. Жалость прокралась в мое сердце, но была безжалостно задавлена моим же желудком, который остался пустым из-за потухшего очага.
– Десять, – закончил считать Рон.
Я подошел к всхлипывающему подростку
