мысли! – и это зубоскальство звучит как одобрение.
Ваньку я увидел давно и сейчас иду за ним. Вернее, ноги несут сами. Надо бы окликнуть! Только что-то мне мешает это сделать. Вышагивает… Те же старые джинсы и старые кроссовки с высунутыми языками. Одежда всё та же… А-а! Вот и цель. Какой-то мужик… Обнимает его. Хорошо хоть не целует при всех. Что-то говорит… Ванька улыбается. Насколько я вижу издали, как-то неестественно улыбается… Может, и ему плохо? А может, мне это показалось?
Конечно, показалось! Вон – опять улыбается! Ему, видно, хорошо, и у него нет проблем! Я ведь опять всё видел! Зря мне Лена тогда говорила! Я обязательно ей про увиденное расскажу. Тем более что теперь у них бываю.
За окном конец августа. Вечер. Как всегда, я дома один. Читаю свои книги…
Звонок в дверь. Кто это может быть на ночь глядя? Открываю… Ванька?!
– Здравствуй, Саша… – выдавливает он и опускает глаза.
Вернулся – блудный сын! Действительно, вся одежда та же… Всё то же! Глухое раздражение просыпается во мне. То с тем мужиком… А теперь сюда припёрся!
– Заходи. Забирай свои шмотки… и вали. Здесь не камера хранения, – угрюмо командую я и сторонюсь, давая ему дорогу. Его оставленные вещи так и лежат у меня.
Понуро проходит в комнату. Иду за ним.
– Держи и вали отсюда! – приказываю, повысив голос и подавая ему мешок, куда всё сложил ещё тогда. А так хочется его обнять, прижать к себе!..
– Саш… Я хотел тебе сказать… – бормочет Ванька, не глядя на меня.
– Сваливай! Слышишь? – сил терпеть у меня уже почти нет.
– Саш… Прости, но…
Всё! Терпение моё, видно, закончилось. Открытой ладонью со всей силой бью по этому дорогому мне лицу. Ванькины зубы лязгают. Сам он отлетает в угол, и слышу глухой звук удара о стену головы. Медленно и неуклюже оседает на пол… Тишина…
Отрезвление приходит сразу. Что же я натворил!
– Вань, – зову тихо, – Вань…
Он молчит, и глаза закрыты!
– Вань… – падаю на колени, подсовываю руку под голову, кладу её себе на согнутую ногу. – Ванюха, ответь… Прости меня, скота, – бормочу, гладя его по волосам.
Наверное, при этом напоминаю Ивана Грозного с известной картины.
Ох-х… Открывает глаза… Смотрит на меня, как с того света…
– Сашка, – звучит тихий шёпот разбитых губ. – Сашка… Прости меня… за всё… У меня, кроме тебя, никого нет… Поверь…
– Ладно… Давай вставать, – и пытаюсь ему помочь.
Беда… Встать он не может. Ловит воздух руками и пытается упасть. Беру его на руки и укладываю на тахту. Подкладываю под голову все подушки.
– Вот так… Лежи, я сейчас!
Весь лёд из морозилки, заготовленный для охлаждения соков, высыпаю в полиэтиленовый мешок. Почему-то мне кажется, что ему сейчас нужен холод. Возвращаюсь и пристраиваю эту холодную грелку на Ванькиной голове.
– Саш, – тихо
