ну как в гостинице, что ли… Никто не ждёт, не беспокоится.
– Сашка… – снова тону в его глазах. – Я счастлив, что сделал тебе приятное!
– Давай ещё выпьем! За тебя!
– Нет! – и снова нажим в голосе. – За нас! Если ты не возражаешь…
Не перестаю удивляться. Прошёл год, и человек так изменился… Эти жёсткие нотки в голосе, которые прорываются иногда, в ключевые моменты. Это ёрничанье и шутки… Но всё равно – это мой дорогой Ванька!
Наливаю снова. Чокаемся и пьём. В прихожей раздаётся звонок.
– Пойду посмотрю, кого это несёт, – и иду к двери. Открываю… На пороге неизвестный мужик, лет на десять постарше меня и покрупнее. Узнаю того, с кем видел Ваньку в городе.
– Иван здесь? – деловито спрашивает он.
– Да… – недоумённо отвечаю я, машинально пропуская его в квартиру.
– Привет, Ванёк! – весело здоровается мужик, запросто заходя на кухню. – Ну ты молодец! Так чувачка раскрутил! Талант! – гость смеётся и поворачивается ко мне. – А с тебя, чувачок, по таксе! За трое суток. По пять штук за сутки, итого – пятнаха!
При этом я вижу только одно Ванькино лицо. Оно совершенно белое, с огромными вытаращенными глазами. На нём написан обычный человеческий ужас. Этот вид заставляет меня включить мозги. Так… Его рассказ… Три дня назад появился… Мысли прерывает крик, переходящий в фальцет.
– Неправда! Я больше не работаю! Понял? – и Ванька начинает приподниматься с табуретки. – Иди отсюда! Слышишь? Деньги я тебе отдам… Заработаю и отдам!
– А ты сядь, Ванёк! – мужик небрежно толкает его обратно. – Когда бабло на похороны было нужно, так прибежал! А теперь…
Нет уж! Конечно, ты отдашь! Ты своей жопой, как и раньше, будешь отрабатывать, пока не отдашь, да ещё и с часиками! А их много! И клиентов у тебя будет тоже много. Это я тебе обещаю.
Всё говорится спокойно и уверенно, даже по-хозяйски. Ванька сникает. Мне становится кое-что ясно. Главное, понятно, что парень вляпался и его надо спасать.
– Так! – отодвинув гостя, вхожу на кухню тоже. – Сколько он тебе должен?
– А ты такой добрый! С часиками полтаху штук.
– Я отдам тебе эти деньги, а ты оставишь его в покое.
– Это другой разговор, – умиротворённо заявляет сутенёр и без приглашения садится на свободный табурет.
– Я должен тебе только тридцать! – выкрикивает Ванька.
– Часики, Ванёк. Часики! – и уже мне: – Но чтоб деньги сейчас!
– Деньги будут сейчас.
Иду в комнату. У меня лежит стольник на непредвиденные расходы. Вот они и пришли. Быстро отсчитываю пятьдесят и возвращаюсь, прихватив с собой бумагу и ручку.
– Пиши расписку, что получил с Ивана долг. И покажи хотя бы права с фамилией.
– Ох, как всё серьёзно! – фыркает сутенёр, но в карман лезет.
Когда я его выпроваживаю и возвращаюсь на кухню, то вижу Ваньку, уронившего голову на руки. Плечи его трясутся.
– Ну ладно, – провожу рукой
