зову я родителей. Послушно идут. – Ну что… Воспаление лёгких справа плюс ангина. Вот вам и температура. И поэтому он не хочет глотать таблетки. Больно.
– А что делать? – Катя смотрит мне в глаза.
– Сейчас я сделаю ему жаропонижающее, а потом будет видно… – и начинаю готовить укол.
В комнате сажусь на край кровати.
– Так, Вовка, придётся тебе сделать укол. Ты не бойся, это будет не больно.
– Неправда. Укол – всегда больно… – мальчишка вздыхает.
– Спорим, что будет не больно?
– А на что? – по-деловому интересуется он.
– Ну если будет больно, я тебе подарю маленький бинокль. Который приближает.
– Не обманешь?
– Дядя Саша никогда не обманывает, – отец приходит мне на помощь.
– Ладно… Согласен…
– А ты, если не будет больно, пообещаешь, что больше сосулек сосать и есть снег не будешь. Хорошо?
– Согласен… – Вовка опять вздыхает и сам ложится на живот.
Смазываю спиртом и резко колю. Мальчик лежит совсем тихо, будто сосредоточившись на ощущениях. Выдергиваю иглу и опять протираю спиртом.
– А укол? – удивлённо спрашивает он.
– Что теперь ты обещал сделать? – смеюсь и показываю ему пустой шприц.
– Не буду есть снег и сосать сосульки, – и улыбается.
– А бинокль я тебе всё же подарю, – решаю я. – За смелость! Папа его привезёт.
Мне хочется сделать ему приятное и тем самым добавить хорошего настроения.
– Катя, заверни его в одеяло. Я поношу его на руках.
На её лице удивление, но она подчиняется беспрекословно.
Эта идея родилась у меня только что. Я понял, что мне помогают! Если буду носить мальчика на руках, то втяну его в своё здоровое поле и с болезнью мы будем бороться вместе. Беру Вовку на руки и, покачивая, начинаю ходить по комнате.
– Дядь Саша… Ты меня, как маленького, носишь, – шепчет он, обнимая за шею.
– Не как маленького, а как больного. Давай вместе говорить: болезнь, уйди… уйди… уйди…
Хожу, держа мальчика, и мы вместе шепчем. Родители стоят тут же и пялятся на меня. Делаю им головой знак – пошли вон!
Уходят… Вовка уже спит у меня на руках, а я всё ношу его и молюсь об исцелении. Прошло больше часа, и хоть я мужик сильный, но даже у меня руки уже отваливаются.
– Саша, – шёпотом зовет меня Димка, – давай я его поношу.
– Не мешай. Я его не просто ношу. Я лечу его своим полем. Иди отсюда.
Я не могу сейчас прекратить это действо, поскольку понимаю, что должен почувствовать, когда могу положить мальчика на кровать. А я пока этого не чувствую, хотя дышать он стал лучше. Касаюсь губами его лба. Да и температура спала. Даже вспотел…
– Родители… – тихо зову я.
Приходят оба.
– Катя, переодень… И измерь температуру. Димк… Сделай мне кофе!
– Давно уже собирался, – улыбается он. – Пошли.
Жадно
