style="font-size:15px;"> Дорога вьется между скал. Ливень усиливается. Внизу, в бездне, полной облаков и камнепада, шумит океан.
Морская фуражка отца нахлобучена почти до подбородка. Его пыльник так облегает формы, что задница напоминает луковицу.
Мама, ковыляя, снимает шляпку, ту самую, с жаворонками и вишенками. Ее оставляют на память кусту… Вокруг вьются и кричат чайки. Они, должно быть, как и мы, поражены видом тяжелых грозовых туч… Сгибаясь под порывами ветра, мы не теряем присутствия духа… Скалы, подъемы, как волны, еще и еще… бесконечно… Мой отец постепенно скрывается в тумане… Растворяется в потоках ливня… Видно, как он уменьшается вдали, на другом склоне.
«Поднимемся еще на эту, Фердинанд!.. И я отдохну! Как ты думаешь, он уже видит этот «Бриштон»? Как ты думаешь, еще далеко?..» Ее силы на исходе. Присесть невозможно. Все пригорки размокли… Ее одежда села так, что рукава доходят лишь до локтей… Ботинки раздулись, как бурдюки… Вдруг нога матери подгибается… Подается под ее весом… И она падает вниз, в рытвину… Ее голова запрокинулась… Она не в состоянии даже шевельнуться… Пускает пузыри, как лягушка… Дождь в Англии – это подвешенный в воздухе океан… В нем постепенно тонешь…
Я громко зову на помощь отца… Мама сползает все дальше! Я тащу ее изо всех сил. Дергаю. Все напрасно!.. А вот и наш путешественник. Он обалдел от тумана. Мы напрягаемся вместе… Тянем и тянем, раскачиваем ее. Выкорчевываем из густой грязи… Она продолжает улыбаться. Ей доставляет особое удовольствие снова видеть своего Огюста. Она спрашивает у него, что нового… Не слишком ли он устал?.. Что он видел на краю утеса? Он ничего не отвечает… Только говорит, что нужно пошевеливаться… Необходимо вернуться в порт поскорее… Еще сто подъемов, сто спусков… до полного изнеможения. Наша дорога стала неузнаваема, настолько гроза ее перепахала… Наконец показались огни… порт и маяки… Уже глубокая ночь… Держась друг за друга, пошатываясь, мы снова проходим мимо того же отеля… Ничего не истратив… Никого не встретив… Никакой одежды у нас больше нет, лишь те жуткие лохмотья, что на нас… У нас такой изможденный вид, что на судне к нам проявляют участие… Разрешают перейти из третьего во второй класс… предлагают лечь… На вокзале в Дьеппе мы ложимся прямо на скамейки… С возвращением больше нельзя медлить… В поезде разыгрывается еще одна сцена по поводу маминых запоров…
– Ты не ходишь уже восемь дней!.. Значит, ты больше никогда не сходишь!
– Но я схожу дома…
Его выводило из себя то, что она не ходит регулярно, это неотступно его преследовало. Поездки вызывают запоры. Он думал теперь только о какашках. В Пассаже наконец-то можно было обсушиться. Мы все трое схватили насморк. Мы еще легко отделались. У отца был замечательный синяк. Можно было подумать, что это лошадь лягнула его, когда он подошел к ней сзади…
Мадам Дивонн была любопытна, ей хотелось знать все. Все подробности приключений… Она тоже была
