без тупых упоминаний о коммерческом успехе хотя бы потому, что коммерческий успех в литературе рассчитывается иначе, чем в Газпроме. Хлебников сегодня – коммерческий автор, а сказали бы вы это в 1924 году!..
Если вы, троечники, не дадите сегодня литературе, театру, кино развиваться, используя для этой цели общие деньги от налогов (не только на своих парикмахеров и шлюх обоего пола), то будьте вы прокляты во веки веков.
Советы драматурга
Каждый актер имеет свой предел понятия. Предел понятия режиссера не должен превышать актерский. Но и не должен открываться актеру. Режиссер должен умереть, но не выдать этой тайны. Предел понятия драматурга должен быть в облаках. Сам драматург не должен быть явлен театру. Даже на премьере. В крайнем случае он должен быть в Ялте по болезни. О деньгах драматург не имеет права интересоваться. Когда ему подготовят договор, он должен молча прочесть и отодвинуть бумагу. Только через агента. Пьеса бесценна.
Известное заблуждение о драматургах и актрисах невозможно опровергнуть, потому пусть оно живет. Это придает скучной фигуре монументальность.
Случайный символ
Имя Путина не застрянет в памяти народной.
Даже в сопоставлении с уникальным коллаборационистом Ельциным он не так заметен. О нем нет анекдотов, кроме устрашающих и, в общем-то, банальных. Не банально в нем лишь одно: способность привлекать внимание.
Почему Путин стал символом народного доверия (не любви – что важно) и как это произошло?
Известна история с дочерью зав. библиотекой юрфака ЛГУ, которая часто бывала у мамы на работе. Мама, желая привлечь внимание дочки к упорно занимающемуся студенту, всячески расхваливала его. Дочка осталась холодна к Путину.
Следовательно, у него не было тогда бесспорного обаяния. Обаяние появилось лишь тогда, когда он, став Президентом из рук крайне непопулярного Ельцина и обреченный поэтому на провал, вдруг стал вести себя алогично. Эта алогичность поведения вряд ли была врожденной. Она очень близка к сталинским образцам.
Сталину приписывается безмерная кровожадность. В то же время никто не отрицает того факта, что он был настоящий хозяин страны. Два этих качества несовместимы. Но то, что СССР при Сталине победил фашизм и создал вторую в мире индустрию – факт. Значит, фактом является и то, что кровь, пущенная Сталиным в больших количествах, не была признаком сталинской патологии. Она, во-первых, не определена количественно. А если это не сделано до сих пор, то этого не хотят, очевидно, враги Сталина. На которых в таком случае падает большая ее часть. Во-вторых, Сталин, действуя перед войной предельно алогично (уничтожение командного состава) тем не менее выиграл войну. И теперь уже бессмысленно спорить: вопреки этому или благодаря.
Сталин – мастер алогичных решений, о которых он всегда предупреждал общество, но никто ему не верил. Так пытался
