тупой, как… Куда же вермишель делась? (Становится на четвереньки, шарит рукой под кроватью, встает). Семен, где вермишель?
Краков. Я откуда знаю?
Демчик (говорит с заметным белорусским акцентом). Возьми у меня. Я ее все равно до весны не съем.
Иванов. Возьми… Свою найти надо. Пять килограмм по нынешним ценам…
(Бормочет еще что-то, надевает ватник, шапку, выходит).
Краков. Ага, найдешь.
Бондаревский. Парни, сегодня сон видел. (Пауза.) Знаешь, такая, в шелковом халатике, такая вся… пухленькая… И что характерно, парни, халатик распахивается и у нее везде сиськи, сиськи!
Краков. Тебе к жене пора.
Бондаревский. Нет, парни, к жене не тянет. (Пауза.) Жена старая. (Пауза.) Вася, забыл сказать. Ты свою хату забудь.
Демчик. А?
Бондаревский. Мастерюга просил передать. Хату, значит, взломали, барахло твое комендантша забрала, а где была хата, там пень вырос.
Демчик (в волнении). Как это так?
Краков. Вася! Идея! Слушай меня! Срочно подавай в суд. А в заявлении пиши: «В правом внутреннем кармане пиджака у меня лежало две тысячи долларов».
Демчик. Да как… куда я? В общежитие я не пойду.
Краков. Нет, а что? Там тебя какой-нибудь бич пригреет с твоими тысячами… А что? тебе, как старому кадру, еще и простыни дадут.
Бондаревский. Летом на месте твоей хаты дом будут строить, четырехквартирный. А тебе, мастерюга сказал, что-нибудь подыщут.
Демчик. Да как… Мне в баню съездить надо!
Краков. В баню… За двести километров в баню. Самим надо было строить с осени.
Бондаревский. Мастерюга на баню еще весной наряд закрыл. Слышь? В тазике помоешься.
Входит Иванов.
Иванов. И в кладовке нет. (Раздевается). Нас тут пятеро. До Червянки тридцать километров…
Краков. Наверно, мастерюга увез.
Бондаревский. Вот тушенку он чью-то ел, сам видел. Слышь? Приезжает в тайгу, а в рюкзаке буханка хлеба.
Иванов. Потащит он вермишель в Братск, как же.
КРЮКОВ. А что? Рюкзачок в кузов, сам в кабинку…
Иванов. Семен, отдавай вермишель! Или будем делиться, и сам себе вари!
Краков. Вот завтра пойду, сохатого грохну…
Иванов. Целый месяц одни разговоры! Кончится тушенка, что будем делать?
Краков. Ты в тайге был? Не был. Значит, слушай меня. Грохну сохатого, мяса до весны хватит. Надо вот только лабаз поставить. Знаешь, какие котлеты из сохатины? Костя, скажи ему.
Бондаревский. Котлеты ничего, есть можно. До двадцати штук.
Демчик. А больше ничего не сказал?
Бондаревский. Еще сказал: пусть Вася не журится, из барахла ничего не пропадет.
Краков. Я говорю – подавай в суд. Могло у тебя две тысячи быть? Могло. Ты сколько за сезон получил?
Демчик. Да где они… (Пересаживается на кровать).
Краков.
