шла от лифта, и теперь на лице ее было бешенство.
– Мне тоже не очень хочется тебя видеть, – встретил ее Илья. – Вот все, что я хотел тебе сказать…
Он вышел из общежития. Хотелось сесть в снег и застонать. Он поехал домой. Вначале он очень надеялся на свою последнюю фразу. Ведь действительно – получилось смешно? Но, чем дольше не было звонка, тем противней казалась шутка.
«На каком крючке я сижу, – думал он на следующий день. – И заглатываю его все глубже и глубже. Ах, какой вкусный червячок! Восхитительно полукруглой формы! Надо забыть, забыть, во что бы то ни стало. Иначе я погибну».
Через неделю встревожилась мать:
– Иля, ты когда стал таким худым? Что у тебя с волосами?
Илья посмотрел в зеркало.
– Да, – криво усмехнулся он, – вид всклокочен, сам непрочен… Мама! – оживился он. – Я подумал… Не смотри так испуганно, голова у меня… все в порядке…
Он жил этой мыслью еще неделю и совсем мало спал.
«Когда же, черт возьми, я слягу? – думал он. – И как вызвать ее? Если бы мать ее знала… Хотя мать может вырвать у меня признание… Но она-то этому не поверит… Не-ет. Ни за что».
– Странно, – сказала мать, – утром кто-то звонил, я подняла трубку – молчание. Я говорю – але, але! Молчат. И частые гудки.
– Правда? – быстро спросил Илья и пронзительно посмотрел на нее.
– Ты что так смотришь?
– Нет. Ничего. И частые гудки?
– Да.
– А голос чей?
– Какой голос?
– Ах, да.
Илья задумался.
– Мама! Поклянись, что был звонок!
– Да что ты, Иля?
В общежитии Илья решил, что мать его обманула. Не могла Наташа промолчать. Но он написал: «Наташа, если ты не позвонишь сегодня вечером, позвони завтра, когда угодно. Я не могу жить». Письмо он бросил в ячейку с номером ее комнаты и поехал ждать.
Вечером она позвонила:
– Это я.
– Обещай, что ты не бросишь трубку без предупреждения.
– Не брошу.
– Так, – он прочистил горло, прикрыв микрофон ладонью. – Ты не звонила сегодня утром?
– Звонила, – сказала она, помолчав.
– А почему не позвала меня? Не надо, не отвечай на этот вопрос. Ту бумажку с телефоном ты не теряла? Нет?
– Как видишь.
– А это значит… Можно мне порассуждать?
– Можно, но осторожно.
– Хорошо. Все соображения о твоей педантичности я сразу отбрасываю. Ты не выбросила бумажку потому, что ты была уверена, что я приду на следующий же день. Сложно? Ничего… Я не пришел. Если бы я появился в один из первых дней… Ты решила, что со мной что-то случилось?
– Да, – сказала она, помолчав по обыкновению.
– Это была причина для звонка, да?
– Непонятно, что ты хочешь выудить из этого вопроса.
– Ты
