(смотрит на небо, задумчиво). Да… В такую вот погоду в пятьдесят пятом году на улице Розенштерна прорвало воздухопровод. Струей воздуха опрокинуло цистерну с пивом. Люди пили, как из источника… Двух старух подняло в атмосферу. Они приземлились на крыше Дома культуры имени Цюрупы и ни за что не хотели спускаться оттуда. До того перепугались… Примчалась бригада слесарей, хотели перекрыть задвижку. Но я не допустил, сказал им, что я инспектор котлонадзора… Я как будто чувствовал: что-то здесь еще должно случиться. И точно. Труба дала новую трещину. В асфальте выдуло громадную дыру два на два, воздух добрался до котелка с золотыми червонцами и начал швырять их в толпу. Милиция оцепила Обводный канал от Газа до Варшавского вокзала. Безрезультатно. Если народ чего-то захочет, он непобедим… О, какие были слухи! Какой общественный резонанс!.. Кто знает меня? Никто. Зачем мне это? Суета… Но что может быть острее, чем наслаждаться властью над событием, над будущим этого события?.. И оставаться при этом незаметным, неизвестным никому… Упоительное состояние! (Ест изюм, смотрит на небо). Да… И ведь в точно такую погоду!.. Но как изменилось все. Глубокие перемены! Коренные! Как все было просто, мило, трогательно. И чтобы удивить человека, достаточно было показать ему фокус с картами. Как дружно пели, как организованно отдыхали и работали. И к чему пришли? Да, к чему? Ничему не верят! На балконе у него НЛО приземлится, он его на запчасти разберет… А ведь ждет! ждет, что кто-то ему еще и скажет внятно: делай, что хочешь, грабь, лги, наслаждайся в этой жизни! А после смерти снова начнешь в конце тоннеля… Нет! Нет! у меня никаких сил не остается для какого-то связного впечатления! Единственная надежда на… Не знаю. Просто не знаю, можно ли на это надеяться… Но должен же быть смысл! Хоть какой-то!.. А надежда – что ж… Вот и погода… благоприятствует… Да… вполне…
Медленно входит Варлам. В руке у него сумка с продуктами. Он достает из кармана кошелек, пересчитывает деньги, открывает сумку, прикидывает стоимость продуктов, снова считает деньги. С противоположной стороны появляется Афина. Она в бледно-голубом свадебном платье, нервна, раздражена, возбуждена. Ищет глазами такси, поэтому приближается – шаг вперед, два шага назад.
Зевака застывает с открытым ртом, попеременно наблюдая за ними. Они сближаются. На расстоянии трех метров их вдруг резко бросает друг к другу. Варлам роняет кошелек. Афина чуть не падает, оглядывается, ищет несуществующую выбоину в асфальте. Замечает такси и с криком «Эй! Эй! Такси!» бежит на мостовую. Варлам, подняв кошелек, распрямляется и в этот момент Юнону с мостовой швыряет ему на грудь. Ошеломленная Афина смотрит ему в глаза, затем отталкивается руками.
Афина. Извините. (Пролетевшему такси.) Подонок! Кроила! Чтоб тебе гробануться с Охтинского моста! (Возбужденно, Варламу.) Видали? Весело мне было бы сегодня первую брачную ночь провести в морге!.. Где здесь стоянка такси?
Зевака (поспешно). Прямо и налево, напротив кинотеатра «Мир».
Афина. Спасибо. (Поворачивается, делает два решительных шага, ее отбрасывает назад, к Варламу.) Это еще что? (Оборачивается.) Вы что?
Варлам. Что?
Афина. Ничего!.. Почему вы меня… Что вы на меня так смотрите?
Варлам. Я?..
Афина.
