тех женщин, что мне нравятся. Но о вкусах не спорят, может быть, другим она нравится.
– Вы здравомыслящий человек, – сказал Джек, – могу сказать, что вы достаточно мудры, если вы попадете в какую-нибудь ситуацию, вы легко из нее выкрутитесь.
Человек не знал, считать это комплиментом или нет. В любом случае он пожелал Джеку, как и требовали правила приличия, доброго дня и не обратил на его слова внимания. Джек смело постучал в дверь, и появилась одна из жалких служанок Вильямсов. Она спросила его, что ему нужно. Джек ответил:
– Во-первых, я должен сказать, что вы очень красивая девушка, а во-вторых, я хочу повидать миссис Вильямс.
– Уходите, – сказала девушка, – вы всего лишь шутите, могу сказать вам, что, после того как миссис вас увидит, она сдаст вас в полицию.
– О нет, она не сделает этого, – сказал Джек, – поскольку я очень привлекательный парень, и она вряд ли отдаст меня кому-либо, скорее она оставит меня себе.
– Я уверена! – сказала девушка. – Вы такой же, как все остальные мужчины, вы слишком высокого мнения о себе. Но если вы хотите видеть миссис, я могу сказать ей об этом.
– Скажите, пожалуйста, – сказал Джек.
Миссис Вильямс была на первом этаже дома и слышала, что у входной двери идет какой-то разговор, она закричала:
– Сюзан, Сюзан. Как ты посмела заговорить с кем-то! Кто это там, скажи мне, кто это, сейчас же!
– Это я, мэм, – закричал Джек.
– Кто, я?
– Мэм, я пришел по деликатному вопросу. Я должен сказать вам кое-что важное.
Любопытство миссис Вильямс было возбуждено и, вероятно, некоторые ее страхи, поскольку, когда она говорила Хелен о своих долгах она, так сказать, ненамного преувеличивала истинное положение вещей. Поэтому она боялась отказать выйти к пришедшему, так как он мог оставить Сюзан какое-либо сообщение, а миссис Вильямс не хотела, чтобы Сюзан что-то знала.
По этой причине миссис Вильямс была готова выйти к любому, кто позовет ее и попросит дать ему аудиенцию, даже к Джеку Принглу, которого при других обстоятельствах, как правильно заметила Сюзан, она без колебаний отдала в руки какого-нибудь блюстителя общественного порядка, как вторженца в ее дом.
Когда Джека проводили в комнату, где его ждала леди, он сделал то, что считал очень элегантным поклоном, который состоял в схватывании его локона волос спереди, подергивании его, причем одновременно он отставлял ногу назад. Когда Джек делал это, он опрокинул кресло.
– Здравствуйте, мэм! – сказал Джек.
– Я могу вам чем-то помочь? – спросила миссис Вильямс.
– Думаю, да, – сказал Джек, – это верно так же, как и то, что я был во многих плаваниях, а вы, позволю себе сказать, вероятно, никогда не отплывали дальше пределов видимости берега.
– Это действительно так, – сказала миссис Вильямс, – я надеюсь, что разговариваю с офицером, а не с простым матросом.
– О да, мэм, – сказал Джек, – я зеленый контр-адмирал.
