внятно произнес Иван.
Шакир облегченно вздохнул, в глубине души, видимо, порадовавшись за то, что Иван перестал наконец заикаться.
– Они сегодня на экскурсии, – пояснил Шакир. – В Памукалле на два дня уехали.
– Они – это кто?
– Они – это туристка, трое ее детей и муж.
– Трое детей? И муж?
Шакир снова сдержанно кивнул и покосился на немецкий перевод Курта Воннегута, скучающий на столе вниз разворотом.
Иван попытался представить себе утреннюю русалку в роли заботливой матери троих детей и мужней жены. Не смог почему-то.
– Это какая-то ошибка. У нее никак не может быть мужа и троих детей – тем более… Этого просто не может быть, понимаете?
Шакир конечно же все понимал. Он так и сказал:
– Понимаю.
И у Ивана в этот момент наконец лопнуло терпение.
– Да что вы мне здесь… вообще… лапшу на уши вешаете, да?
Шакир покачал головой. Значение устойчивого русского выражения про лапшу, видимо, было ему доподлинно известно.
– Она ж девчонка еще совсем. Ей семнадцать… ну, восемнадцать, не больше… какие дети?
На этот раз безэмоциональный Шакир не смог скрыть своего удивления:
– Семнадцать? Девчонка? Нет, Иван, вы, видимо, ошибаетесь или о другой женщине сейчас говорите. Этой француженке никак не меньше тридцати пяти…
– Француженке? Черт! – Иван прямо-таки расцеловать готов был этого славного Шакира за то, что тот так легко освободил несчастную девчонку-русалку от непосильной для ее нежного возраста роли жены и матери троих спиногрызов. – Шакир, я не про эту туристку спрашиваю! Я про другую! Про русскую! Про русскую молодую туристку без мужа и без детей!
– Но сегодня утром в наш отель вселилась только одна туристка. С детьми и с мужем, – возразил Шакир. При этом делая вид, что очень обрадовался тому, что предметом вожделенного интереса этого молодого и симпатичного русского является все же не та стокилограммовая громкоголосая особа, которая с утра пораньше устроила жуткий скандал на ресепшн. Из-за того, что у нее в номере телевизор ловит всего лишь четыре французских канала.
– Да нет же, – торопливо возразил Иван. – Я сам ее сегодня видел. Утром, на пляже. Я ее видел.
Шакир пожал плечами:
– За последнюю неделю у нас вообще не селились новые русские туристы.
– Как это – вообще не селились? Что, и вчера тоже не селились?
– И вчера тоже.
– Но я ее видел. Утром, на пляже. Вот черт…
– Возможно, она из другого отеля?
– Но она была на нашем пляже! На пляже нашего отеля! И у нее было желтое махровое полотенце! Точно такое же, как у меня и как у всех здесь, полотенце! Желтое!
Шакир снова пожал плечами и снова бросил взгляд на скучающего Курта Воннегута.
– Черт… Извините, – пробубнил Иван,
