они оказались состоящими из базальта, то плотного, то пузыристого или шлаковатого, представлявшего базальтовую лаву.
– Я начинаю думать, – сказал он, обращаясь к Горюнову, – что ваше предположение, высказанное академику Шенку, что Земля Санникова представляет остаток вулкана, оправдывается. Эта огромная котловина, окруженная кольцом отвесных обрывов, очень похожа на кальдеру [6] большого древнего вулкана, а базальты, встреченные нами внизу и здесь, на гребне, подтверждают это.
– Такое происхождение котловины объяснит нам и существование богатой растительности под этой широтой, – прибавил Горюнов. – Но не будем решать преждевременно, посмотрим, что будет дальше.
По мере движения на юго-запад гребень заметно понижался, но в сторону впадины обрывался так же круто. Сумерки сгущались, но почти полная луна уже поднялась и освещала путь. Прошел еще час.
Горюнов взглянул на барометр – он показывал уже только пятьсот метров над уровнем моря.
– Я думаю, нам придется заночевать на гребне. Луна не осветит спуска на ту сторону, а в темноте идти по неизвестной дороге опасно.
– Найдем ровную площадку и станем, – согласился Никифоров.
– Но если ночью поднимется пурга, нас может смести в пропасть, – заметил Костяков.
– Пурги не будет, – заявил Горохов, – небо чистое, ветра нет, солнце село не красное. Вот разве шайтан захочет наказать нас…
– Будем надеяться, что он помилует, – рассмеялся Горюнов.
Выбрали более ровное и широкое место гребня в промежутке между двумя скалами, поставили палатку, поужинали, но спать не хотелось. Таинственная впадина была слишком близко и возбуждала любопытство. Луна уже освещала более отдаленную часть ее, тогда как ближайшая оставалась в тени; в разных местах серебрились зеркала озер и ленты ручьев среди темного фона лугов и леса.
Усевшись на краю обрыва, все пятеро созерцали лежавшую у ног странную впадину; освещенные луной обрывы противоположного края казались теперь еще выше и круче.
Они поднимались над дном на тысячу пятьсот – тысячу шестьсот метров почти отвесно. И вдруг в ночной тишине из глубины раздалось сначала протяжное мычанье, а затем глухой рев.
– Эге-ге, там зверье есть, коровы мычат! – воскликнул Никифоров.
– А другой кто, который ревет? Уж не сохатый ли? – спросил Горюнов.
– Нет, не сохатый и не бык. Этот зверь словно трубит в большую трубу. И не медведь.
Погадали, какой это может быть зверь, но ни один из известных промышленникам не издавал таких звуков, и все остались в недоумении.
– А это что? – спросил Ордин, указав на засветившуюся вдали, среди впадины, красную точку, похожую на звезду; она то разгоралась, то почти потухала.
– Это, пожалуй, огонек на дне кратера этого вулкана, который, очевидно, не совсем потух, – засмеялся Костяков.
– А не костер ли это?
– На
