решимость не покидала Таула, и в конце концов он нашел подъем.
Путь наверх был опасным, и они поднимались медленно. С каждым шагом приходилось нащупывать опору, отчего казалось, что ты вот-вот упадешь, и по всему телу разливался страх. С наступлением темноты им пришлось сделать привал прямо посреди пути, на скалистом выступе шириной не более локтя. Там они и просидели всю ночь, словно птицы на насесте, ожидая первых лучей солнца.
Таул взобрался на вершину первым и опустился на колени, вознося краткую молитву Богу за спасение, хотя прекрасно знал, что Бог его, необожженного, больше не слушает. Потом поднял винтовку, покрепче прижав ее деревянный приклад к плечу, и осмотрел окружающую местность в поисках возможных опасностей.
Но ничего вокруг не было. Впереди раскинулась сплошная пустыня. Таул закинул винтовку за плечо и обернулся, чтобы помочь взобраться остальным.
Первым поднялся Калио, весь покрытый потом и обессиленный, но не потерявший присутствия духа, что и отличало его от других. Вместе они подняли за руки Арнию, которая рассмеялась и пропела хвалу Богу, проведшему ее через очередное испытание.
Следующим шел Котте, тихий и мрачный – на взгляд Таула даже упрямый. Он отказался от их помощи и не стал хвататься за их руки. Он всегда хотел все делать сам.
И поднялся сам, после чего лег на спину под солнцем, тяжело дыша.
Пардел, самый старший из них, отстал и находился довольно далеко внизу, судорожно цепляясь за каждый выступ и с трудом поднимаясь сантиметр за сантиметром.
– У тебя получится, старина! – крикнул Таул.
Другие тоже постарались приободрить отставшего, но не голосом, так что Таул их не слышал.
Метрах в десяти от вершины Пардел остановился, чтобы перевести дух, и поднял голову. При этом он усмехнулся, словно говоря: «Ну что, видели? Не такой уж я и старый!».
Тут его рука дрогнула и соскользнула с выступа. Пардел постарался ухватиться за него снова, но было уже поздно. Все наблюдали за тем, как он стремительно падает вниз, отчаянно размахивая торчащими из ветхой одежды тощими ногами и руками, в облаке пыли, под грохот камней.
До самого дна он не спустился, а замер на скалистом выступе. До них доносились его всхлипывания и стоны.
Другие заговорили с ним. Таул видел, как они озабоченно переглядываются между собой.
– Вслух. Голосами, – напомнил он.
– Извини, Таул, – сказал Калио. – Я забыл.
– Что же теперь нам делать? – спросила Арния дрожащим голосом.
– Придется оставить его здесь, – ответил Котте. – Помочь мы ему ничем не сможем. Он наверняка переломал все кости.
– Но нельзя же вот так взять и бросить его! – воскликнула Арния.
– Мы же бросили Силат, – возразил Котте. – Слабое звено…
– Мы ее не бросали. Она сама решила вернуться, – сказала Арния.
– Без
