голоса. Правильно, правильно, г[осподи]н Дрейсигер.
Дрейсигер. Итак, я охотно дам работу еще двумстам ткачам, на каких именно условиях – пусть вам это объяснит Пфейфер.
Первая ткачиха (преграждая ему дорогу, говорит торопясь, умоляющим голосом). Господин Дрейсигер, пожалуйста, очень прошу вас. Дайте ваше согласие… у меня два раза были вычеты.
Дрейсигер (поспешно). Поговорите с Пфейфером, милая. А я и так уж запоздал. (Он отходит и оставляет ее ни с чем.)
Ткач Рейман (также становится ему поперек дороги. Говорит тоном обиды и обвинения). Господин Дрейсигер, я, право же, должен вам пожаловаться. Господин Пфейфер меня… я до сих пор всегда получал за свою ткань двенадцать с половиной зильбергрошей.
Дрейсигер (перебивает его). Вот приемщик. К нему и обращайтесь. Разве вы не знаете, кому заявлять свои просьбы?
Ткач Гейбер (останавливает Дрейсигера). Господин Дрейсигер (торопясь, путаясь и заикаясь), я бы вас покорнейше просил, может быть… мне можно было бы… может быть, господин Пфейфер мог бы мне… мог бы…
Дрейсигер. Что же вам нужно?
Ткач Гейбер. В последний раз я брал вперед, ну так я хотел, я думал…
Дрейсигер. Я вас все-таки не понимаю.
Ткач Гейбер. Я, право же, очень нуждаюсь… потому что…
Дрейсигер. Да ведь это касается Пфейфера, Пфейфера! А я решительно не могу. Обделайте это с Пфейфером.
Он уходит в контору. Просящие беспомощно смотрят друг на друга. Один за другим они, вздыхая, отходят в сторону.
Пфейфер (снова принимается рассматривать ткани). Ну, дядя, что ты принес?
Старый Баумерт. Что же вы мне дадите за ткань-то, господин Пфейфер?
Пфейфер. За ткань десять зильбергрошей.
Старый Баумерт. Ну, ладно. Что же с вами поделаешь!
Движение среди ткачей, слышен глухой ропот.
Действие второе
Лица второго действия
Старый Баумерт.
Старая Баумерт, его жена.
Август, их сын.
Эмма, Берта – их дочери.
Фриц, незаконнорожденный ребенок Эммы.
Анзорге, старый бобыль, ткач.
Фрау Гейнрих, ткачиха.
Мориц Иегер, отставной солдат, бывший ткач-подмастерье.
Комнатка в доме Вильгельма Анзорге в Кашбахе, в Эйленгебирге. Тесная комната, высотой меньше трех аршин; старый протоптанный пол, грязный, закоптелый потолок. Две молодых девушки – Эмма и Берта – сидят за ткацкими станками. Бабушка Баумерт, сгорбленная старуха, сидит на скамеечке у кровати; перед ней колесо для наматывания пряжи. Неподалеку от нее, также на скамеечке, сидит и мотает пряжу ее сын Август. Это слабоумный юноша лет двадцати с маленькой головой, тощим туловищем и с длинными,
