очевидна. Ведь в части произошло не только убийство. Незадолго до этого здесь имел место суицид, и в обоих случаях в качестве жертвы выступает, так сказать, первое лицо. Два командира части, бывший и действующий, один за другим отправились на тот свет, согласитесь, это не может не вызывать вопросов.
– А вам поручено расследовать суицид? – холодно и как-то отчужденно проговорил Гремин.
– Мне поручено провести комплексную проверку, – в тон ему ответил Гуров.
– Так или иначе, мне больше нечего добавить к сказанному. С Игорем Михайловичем мы встречались только на работе, и его самоубийство для меня такая же неразрешимая загадка, как и для всех.
– Хорошо, – кивнул Лев, поняв, что по этой теме больше ничего не добьется. – Но, надеюсь, относительно недавнего убийства вам есть что сказать. Есть версия, что между Курбанским и авиаинженером существовала давняя неприязнь. Что вам известно об этом?
– То же, что и всем. Ходили слухи, что они из-за чего-то повздорили, но в чем именно там заключалось дело, я не вникал. Считаю недопустимым вмешиваться в чужие личные отношения. И не люблю, когда вмешиваются в мои.
Чем дальше продолжалась эта крайне неконструктивная беседа, тем больше Гуров убеждался, что от нее никакого толку не будет.
«Такое ощущение, что он заранее ответы на все вопросы себе на бумажку записал и наизусть вызубрил, – размышлял он, выслушивая очередную дежурную фразу. – Предварительная подготовка ощущается явно. Не для того ли Сеня консультировался с начальством, прежде чем меня сюда везти? Он доложил своим, те доложили Гремину. Атас, дескать, полная боевая готовность – неприятель близко. Нет, похоже, у вышестоящих мне здесь больших результатов не добиться. Нужно попробовать окунуться в массы».
Лев поднялся с места и не хуже самого Гремина изобразил на лице официально-доброжелательную улыбку:
– Что ж, спасибо за содержательную беседу, вы мне очень помогли. Дополнительно мне бы хотелось осмотреть место преступления, но если к этому есть какие-то препятствия…
– Нет, отчего же, – тоже вставая, произнес Гремин. – Никаких препятствий. Я сейчас распоряжусь, вас проводят.
И как только Гуров вновь показался у проходной, ему навстречу поднялся молодой парень, чем-то напоминавший Сеню, только одетый в специальную униформу. По-видимому, это был один из техников, обслуживающих самолеты.
– Здрасте! – бодро проговорил он. – Это вы хотели вертолет посмотреть? Идемте, я покажу.
Пока шли к вертолету, Лев раздумывал о том, у кого можно получить достоверную информацию о внутренних взаимоотношениях в части. В происшествии с Курбанским, несомненно, немалую роль сыграли интриги, и, чтобы получить четкое представление о ситуации, вопрос этот необходимо было прояснить. «Неплохо было бы пообщаться с личным составом вдали от начальственного контроля, – думал он. – Сейчас тут, похоже, все предупреждены и вооружены. Нерушимой стеной стоят на
