леском меня ждет речка Талица,Плеск и блеск замедляют свой бег…
Все оставит, а это останется,
Все отстанет, а это навек.
Мчись, конек мой, покуда распутица
И судьба не заступят нам путь.
Речка Тьма перед нами расступится,
Понесет, засосет… Ну и пусть.
«Вот жизнь наигралась, сгорела дотла…»
Вот жизнь наигралась, сгорела дотла,
Осталась какая-то малость.
А я как Марина Иванна жила.
Посуду все мыть порывалась.
И сколько потом километров и миль
Безумные ноги носили,
Я все нарывалась, как Осип Эмильевич,
Хотя нас не просили.
Но я не умру под забором, как Блок,
Не дам им в обиду меня я,
А буду лежать и смотреть в потолок,
Быть может чего сочиняя.
И пусть их посуда пребудет грязна,
Зато у нас чисто в палате.
И я – величава, мудра и грузна,
Как Анна Андревна в халате!
Надежда Кондакова
Слово о Галине Погожевой
В стихах Галины Погожевой – чистый звук, случай в сегодняшней поэзии редкий.
Природа этого явления таинственна. Наверно ближе всего подводит к объяснению его – аналогия с работой скрипичных мастеров, ведь скрипка сама создавалась как аналог человеческого голоса.
Даже при условии, что мастера работают с одним и тем же материалом (ель, клен, черное дерево), идеального звучания достигают лишь единичные экземпляры, причем, сам мастер чаще всего не может объяснить, почему у него «получилось» или «не получилось». Чистота звука скрипки – явление божественного порядка, – считали в старые времена, да и сама скрипка, единственный инструмент, который обожествлялся, подобно греческой арфе. Сохранились даже названия частей скрипки: голова, шея, грудь, талия…
Материал у всех поэтов тоже один – жизнь. И почему у одних в стихах она звучит, а в других глуха, как фанерная болванка или пуста, как электронная имитация природного звука – сказать трудно. Возможно на какое-то объяснение наводят строчки прекрасного «серебряного» Иннокентия Анненского, – кстати, тоже о скрипке, о смычке и струнах:
И было мукою для них,
Что людям музыкой казалось.
Мук и страданий в жизни любого стоящего поэта достаточно. У многих – даже перебор. Однако если эти чисто человеческие страхи и смятения лезут в стихи в чистом, «необработанном» виде, то божественная «музыка сфер» перед поэтом закрыта.
Галина Погожева родилась в Москве в семье, где за поколением родителей, советской технической интеллигенции, невидимой стеной стояли крестьяне, сельские учителя, священники и монахи. В юности нам кажется, что мы – это только «мы сами» с ворохом прочитанных книг и повышенных ими самоощущений. Пушкин и Блок представляются более важным звеном бытия, чем какие-то деды и тем более – прадеды. С истинным взрослением души эти составляющие меняются местами.
Деда ватник и прадеда ряска
Очевидцы скитаний и бед.
Раз в году вам положена
