она за него. – Поверьте, поручик, мужества мне хватит и без водки, обидно, что без вины погибну…
– Мадемуазель, я не хотел вас обидеть, даже наоборот… Видел я многих осужденных, в том числе и смертников. Прости их, грешных! – Поручик перекрестился. – Я хочу верить в вашу невиновность, и подсказывает мне сердце, что вы не убийца, – вы не похожи на преступницу, – и он сменил тему разговора. – Кстати, мадемуазель, с вами я встречался на вечере поэзии в Народном доме. Вы читали свои поэтические творения, безусловно, талантливые! Их потом напечатали в газете «Курьезе». Стихотворения прекрасные, чувственные, в них много трагизма и даже мистицизма. Я к вам подходил как благодарный слушатель, даже имел смелость пригласить на ужин в ресторацию «Эрмитаж», но вы восприняли приглашение как неудачную шутку, а вскоре к вам подошел молодой человек, и вы с ним уехали на извозчике. Припоминаете?
Девушка всмотрелась в жандарма и с легкой иронией тихо произнесла:
– Вы были тогда не в мундире, такой, как все. Приятный молодой человек.
– После того вечера я несколько дней был не в себе, все хотел с вами встретиться… С тем молодым человеком у вас был роман? Его звали, если не ошибаюсь, Михаил?
– Какая разница, сударь, как его звали и был ли у меня с ним роман в той жизни, оставшейся за стенами тюрьмы! – раздраженно ответила девушка. – Если вам угодно знать, то он умер. Не вынес позора и лжи! Вскоре я последую за ним, и не без вашей помощи, – и она с чувством продекламировала четверостишие:
Я буду любить тебя вечно,
Мы будем с тобою всегда.
Что жизнь? Ведь она быстротечна…
Душа – не умрет никогда!
– Мадемуазель, я верю в вашу невиновность… – Он замолк, не находя больше слов.
– Тогда почему я здесь, а не на воле? Почему вы держите меня здесь и готовите казнь, хотя верите в мою невиновность? – голос ее срывался от возмущения и обиды.
– Это решает суд, те, кто наверху, но никак не я! Мое дело выполнять приказы, а не рассуждать. Да-с! – безапелляционно заявил он, разведя руками, и сразу вновь смягчился: – Может, все-таки водки изволите?..
– Вы… чудовище! – взорвалась Аника. – Другие хоть уверены в моей виновности и видят во мне убийцу, а вы, сочувствуя и сострадая, предполагая, что я невиновна, спокойно поведете меня на эшафот! Так приказало начальство! Отговорка для подлецов!
Лицо офицера залила краска стыда. Не в силах найти нужные слова, он непроизвольно открывал и закрывал рот, как выброшенная на берег рыба.
– Как ваше имя, поручик? – Злость покинула Анику внезапно, как и пришла.
– Андрей… Андрей Андреевич Щеглов, – растерянно ответил он.
– Господин Щеглов, желаю вам здравствовать долгие годы и иметь много детей, абсолютно не похожих на вас! Желаю вашим нерожденным детям жить, не уподобляясь моллюскам, ограниченным раковиной, как человек – приказами свыше, а иметь свое разумение
