маленький перерыв, Энди взяла бутылку, приготовленную для выступающих, и стала пробираться сквозь толпу.
Блейк наблюдал за тем, как покачиваются бедра Энди, пока та, ловко лавируя среди зрителей, направлялась к сцене. Сделав над собой усилие, он заставил себя смотреть на ее каштановые волосы. Он никогда не позволял себе такого – глазеть на ягодицы женщины. Все дело в ее грациозности, сказал он себе. И даже почти поверил в это. Наблюдая за тем, как она движется за барной стойкой, он находился под большим впечатлением от ее грации. Один из клиентов уронил свои штаны, а она и глазом не моргнула. Дреа – именно тот человек, который должен искать ему невесту: ее невозможно вывести из себя.
Блейк думал, что она заметила его, прежде чем джентльмен без штанов сел на табурет, но с тех пор она ни разу даже не посмотрела в его сторону. И это хорошо: он еще точно не решил, как добиться того, чтобы его профессиональный интерес к ней меньше походил на слежку. Он отхлебнул шираза, который заказал у бармена с удивительной растительностью на лице, пока Дреа обслуживала других посетителей. Зазвать ее к себе на службу было бы проще, если бы она уже не нашла работу здесь.
В запутанных фантазиях Блейка они больше говорили о его предложении, суть которого он спокойно объяснял ей за бутылкой итальянского санджовезе. И пока Лейси пела серенаду, Дреа приняла его предложение. Но, разумеется, только после извинения за то, что раньше отказалась от него. Он полагал, что она пожалела о своем отказе почти сразу. Но выходит, что это не так.
Что-то клетчатое обрушилось на него, как упавшее дерево. Лишь благодаря собственной грации, Блейк сумел удержать бокал с вином и не расплескать его на белоснежную футболку. К тому мгновению, когда он овладел собой настолько, чтобы иметь дело с пьяным придурком, тот уже рванулся прочь. Потеряв его в толпе, Блейк решил бросить преследование. Потом он вновь повернулся в сторону Эндреа и тут же увидел, что теперь клетчатый парень свалился на нее. Блейк уже разбрасывал людей со своего пути, как вдруг заметил, что этот хам пытается облапать его будущую сотрудницу.
Быстро приблизившись к ним, Блейк услышал, что она с помощью весьма цветистых фраз пытается остановить пьяного. Однако улыбка Донована погасла, когда он понял, что стало причиной использования столь выразительного языка: этот мерзавец одну руку положил ей на грудь, а другой грубо подталкивал ее к задней двери. Черт, нет! Будет она у него работать или нет – не важно, но так с женщинами не обращаются.
– Какие-то проблемы? – Блейк заставил себя говорить ледяным начальственным тоном.
– Блейк? – Выражение шока на лице Дреа мгновенно уступило место облегчению, а затем – смущению, но клетчатый явно не был расположен следить за сменой ее настроения.
Сверкая глазами, он попытался расправить плечи, по-прежнему крепко держа Дреа.
– Отвали, братан, я ее первым увидел.
Блейк уже и не помнил, когда он в последний раз дрался в баре. Хотя нет, верно: никогда. Однако он не собирался сообщать об этом.
– Думаю,
