крепкий орешек, – уверенно сказал Анисим. – Им его не расколоть. Однако надо уходить с заимки…
– Сам так мыслю, – согласился атаман. – Сменим стоянку. До сих пор не снялся потому, что ждал вести из других волостей. Да, видно, зря. Время поджимает…
Тарас Федорович вышел из горницы на крыльцо. Через двор направился к сеннику. Влез наверх по скрипучей лесенке и лёг, вдыхая аромат сохнущей травы, задумался. Ему вспомнился родной посёлок Игрим на берегу Сосьвы. Там он лет до двадцати жил в родной семье, промышлял охотой вместе с отцом.
А потом по навету местного старосты Федор Галкин был посажен в Берёзове в тюрьму. Его осудили за оскорбление властей и заключили в Тобольский острог. Через год отец умер в неволе, а сын застрелил старосту и подался в тайгу. Тараса поймали и сдали в солдаты: из полка он исчез.
Потом Тарас Галкин участвовал в побеге с Ялуторовского винокуренного завода, где работали каторжные. Он чистил там квашни от остатков бурды. Рядом с ним горбатился подольский гайдамак Устим Кармалюк. Смелым был этот Кармалюк. Они вместе замыслили бежать, подговорив двух других узников. Подпилили в камере оконную решётку, сплели из рубах верёвку. Ночью спустились во двор, перелезли через забор и скрылись в лесу.
На воле Тарас собрал лихих людей и нападал с ними на приставов, бар и заводских управителей. В Западной Сибири начиналось тогда восстание. В степях поднялись казахи. Мятежники попытались захватить Акмолинск. В низовьях Оби храбрый Ваули Пиеттомин возглавил вагулов, отказавшихся платить чрезмерный ясак, и подступил к самому Обдорску… Бунт то затихал, то разгорался.
…Вечером Тарас Федорович позвал помощников. Когда те явились, приказал:
– Завтра, Петрович, с утра поднимай конных! Пойдёте, вроде, передовой заставы. Дозорных вышли. А я с остальными людьми двинусь следом. Поселимся на новой заимке, в Брысинском лесу, за болотом. Там на бугре сохранились старые охотничьи землянки. Поправим их и перезимуем. Коли и там нас отыщут, уйдем в Полуяновский бор или дальше – за Исеть.
А тебе, Анисим, наказ: утром ступай к большаку. Пощиплешь бар или купчишек… Шум подними. Пускай думают, что весь отряд озорует на большаке. Да и деньги нам нужны. Крестьянам за харчи платить надо, иначе озлобим их. И на покупку пороха деньги требуются. Возьми с собой трех-четырех надежных дружков. После отдыха отпущу вас на Иркутский тракт, и сам пойду. Потешимся!
На следующий день, на зорьке, с заимки вышли Анисим и ещё трое. Все с ружьями, за поясами – топоры, на спинах – котомки. За ними увязалась игривая лайка. Раза два её пугнули: не отставала…
– Нехай, бежит! – махнул рукой Анисим.
В пути
Наступил день отъезда в Тобольск. После завтрака Мария Дмитриевна велела Паше и Мите надеть курточки. Вдруг поднимется ветер? А пыли и в затишье хватает. На случай дождя взяли зонты и плащи.
Багаж был уложен накануне. Однако утром братья
