ещё не взобраться.
– Маменька! Отпусти в ночное… – умоляют в два голоса Марию Дмитриевну Паша и Митя.
Мать на мгновение задумывается. По выражению её стареющего, но ещё красивого лица нетрудно догадаться: она колеблется. Конечно, сыновья уверенно держатся в седле. Все-таки беспокойно за них. И не без причины: в шесть лет Митя свалился с лошади – вывихнул руку в плече. Пришлось два месяца водить его в Тобольске к доктору Дьякову на массаж. Всё обошлось, а сколько переживали родители?
– Ну, пожалуйста, – настаивает Митя.
И Мария Дмитриевна соглашается:
– Езжайте, пострелы. Только осторожнее, ради бога. Ты, Пётр, за ними присмотри…
Петька Шишов солидно кивает, мол, не сомневайся, барыня, всё будет хорошо. Ганька подводит к крыльцу двух менделеевских саврасых, протягивает братьям поводья. Мария Дмитриевна торопливо скрывается в доме и выносит сыновьям сумку с наспех собранной едой. Шишов ударяет пятками в кобыльи бока, и лошадь трогается с места. За Петькой следуют остальные. Кавалькада чинно едет за околицу.
Но вот село позади. Юные всадники громко перекликаются. Кони уже рысят, стучат копыта в дорожную твердь. Митя воображает себя лихим гусаром. Ветер упруго дует ему в лицо, треплет волосы. Грудь мальчика вбирает прохладный воздух, насыщенный ароматами трав. Впереди тёмный загадочный простор. Возникает ощущение полёта. В такие минуты влюбляешься в верховую езду на всю жизнь…
Вот и луг. Отава – мягкая молодая трава – устилает его зелёным ковром. Петька и Ганька спешились и ловко стреноживают лошадей. Остальные мальчишки собирают хворост в прибрежных кустах, разжигают костёр. Валежник дымит, подсыхая. Наконец пламя набирает силу. Из мрака тянутся к нему любопытные добрые конские головы. Мальчишки дают лошадям ломти хлеба, и те берут его влажными бархатными губами.
Пора позаботиться и о себе. Ребята закапывают в горячую золу картофелины и через некоторое время выкатывают их прутиками. Почерневшие, слегка обуглившиеся картофелины остужают, чистят и едят с хлебом и солёными огурцами. Наконец животы туги, словно барабаны.
Ганька негромким голосом заводит сказку про водяного и русалку. Поначалу его внимательно слушают, но Ванятка вскоре засыпает, тихонько посвистывая носом. А через десяток минут ровный Ганькин говорок погружает в дрёму и остальных.
– Эдак, ребята, мы сейчас все уснём, – ворчит Петя. – Лучше споём…
И он тут же затягивает частушку, услышанную от взрослых парней:
Где-то рядом выстрел дали,
По реке пошёл туман.
Что головушку повесил,
Наш отважный атаман?
Из лесочка выстрел дали,
Милочка заплакала,
На мою белу рубашку
Кровушка закапала…
Петька знает пропасть бойких песенок и складывает их в одну бесконечную.
