«здесь была Иштар и выронила коробочку с бутербродами». (Ну, это, конечно, не совсем удачный пример).
Попросив прощения у своих парадных ботинок, он выбрался на берег у корней дерева и увидел, что Мен обманула его – оказывается, она не сидела на ветке, а плыла в перевёрнутом бинокле перспективы над холмами, которые они называли домашними.
Энки прошёл несколько шагов и остановился, встал на колени.
И если бы кто-нибудь заглянул сейчас в лицо Энки, то этот кто-то увидел бы лицо доброе и нежное. Но у того, кто мог бы стать свидетелем такой прелести, были плотно закрыты глаза.
Между тремя валунами, как в каменной колыбели, разговаривало само с собой самое трогательное существо на свете. С первого взгляда оно напоминало комок золотого пуха. Оно полулежало на боку и жалобно призывало, очевидно, маму.
Энки, опомнившись от восторга, немедленно откликнулся на призыв и взял существо на руки, придерживая его круглую головёнку. Радость малыша заставила Энки забыть все события сегодняшнего вечера.
Но малыш снова стал жаловаться и тыкаться в щёку Энки, каждый раз исторгая из груди Энки поток нечленораздельных умилительных эпитетов.
Энки снял куртку и завернул в неё малыша, потом передумал, расстегнул рубашку и сунул его в этот Энки-инкубатор. Малыш немедленно замолчал.
Работает чёртов Мегамир или нет – был, в конце концов, один способ проверить. Энки начертил перед собой свой личный код. Подождал. Вокруг зашипело, мелькнули кольца Кишара, прозвучал голос Эри, сказавшей:
– Завтра вы сможете выспаться.
И тут Энки оказался внутри Мегамира – он даже почувствовал характерный, как после грозы, запах. Ручей, равнина, дерево – всё осталось на своих местах, но стало призрачным и шатучим. Готово!
Но тотчас всё сорвалось. Энки выругал механиков, луны, мешающие синергии, и всё вообще.
Энки вдруг задумался и завёл глаза вбок, прислушиваясь к новому ощущению. Разнеженный малыш надул ему в штаны, причём рассчитал так умно, что вся влага досталась Энки, а сам он остался сухим. Энки прижал тёплый копошащийся комок к себе одной рукой и сказал:
– Да ты циник.
И свободной рукой повторил воздушный код.
На сей раз заработало без всяких.
– Леди Нин.
Возникла Нин. Вернее, это он возник в её комнате. Кажется, она собирается спать. Нин движением руки изменила масштаб и чёткость, и теперь он видел только паспортную фотографию, которая реет над далёкими хребтами кровати. И на этом спасибо.
– Энки?
– Коров доили? – Без предисловия спросил он.
– Да… да. – Обескураженно ответила Нин.
– Прикажи прислать мне парного молока. В самой чистой таре. И завтра пусть пришлют. И каждый день. И побольше.
– Побольше молока?
– И подгузники.
– Что?
– Ну, ну. Памперсы,
