пахло бензином, а видимость на дороге стала хуже, из-за запотевшего лобового стекла, так как щеток «дворников» для этого транспорта предусмотрено не было. Когда я это заметил, то спросил его, как он справляется с этим неудобством во время дождя и в зимнее время года.
– А как ты передвигаешься на ней зимой и в дождь, ведь видимость ухудшается из-за попадания осадков на стекло?
– Так же как и всегда, только иногда приходится выходить из машины и чистить стекло, к тому же зимой я не так часто ее завожу. В ней холодно и передвигается она по заснеженной дороге с трудом, хотя зимы у нас не такие суровые. Ты меньше болтай и держи рану, не о погоде сейчас думать надо.
Подъехав к дому, он заглушил двигатель и тут же выскочил из машины, чтобы разбудить свою дочь и супругу, а я медленно и не спеша вылез из машины и зашел в дом. Дочь вышла в прихожую, протирая сонные глаза и щурясь от света, спросила у своего отца:
– Папа, что опять стряслось?
– Оставь все вопросы на потом, ты давай, лучше сделай ему перевязку, а я поставлю машину в гараж.
Мерфи вышел из дома, а его дочь пошла наверх по лестнице.
– Иди за мной, я наложу повязку и продезинфицирую рану.
Голос у нее был приятный и нежный. Русые прямые волосы, до плеча, их кончики плавно и мягко колыхались от походки, а на ней была одета белая сорочка с кружевами, которая немного казалась ее великовата. Я поднялся по лестнице и зашел в комнату, где был свет.
– Садись на кровать и снимай пиджак с рубашкой.
Я снял пиджак, а затем белую рубашку и бросил их на спинку стула. Продолжая держать рану платком, я сел на край кровати. Дочь Мерфи села рядом, держа в руке тряпку пропитанную спиртом.
– Боже, это похоже на ножевое ранение, что у вас случилось? Отец не ранен? – спросила она удивленно, подняв на меня свой взгляд.
– С твоим отцом полный порядок, в отличие от меня. Кстати, все задаюсь одним вопросом. Нормально, что я до сих пор на ногах после ранения в сердце?
– Рана расположена вертикально и в длину около трех сантиметров. Скорее всего, лезвие ножа встало между ребер грудной клетки. Ты счастливчик.
– Не хотел бы я, чтобы мне так еще раз посчастливилось, а за отца не волнуйся, с ним все хорошо.
Это ее немного успокоило, и она стала подносить пропитанную спиртом ткань к ране на моей груди. Когда она коснулась места пореза, стало немного неприятно щипать, и я от неожиданности дернулся. Она тоже испугалась и резко убрала руку. Вышло так, что одна бретелька ее сорочки соскочила с плеча, обнажив часть ее бюста, естественно я это заметил, но когда она посмотрела на меня, то увидела, как я смотрю не в ее глаза, а намного ниже. Она опустила немного голову и медленно стала поднимать бретельку. Я быстро отвернулся в сторону, чтобы еще больше ее не смущать, хотя сам понимал, что я выглядел, как полный идиот в этой ситуации.
– Извините
