на Большую землю.
Герман ничего не хотел. Вообще ничего. Он повалялся на топчане. Потом выглянул на улицу и еще повалялся. И еще.
Затем Родион вернулся. Поели. И Герман снова уткнулся в топчан. Лежал то проваливаясь в полузабытье, то всплывая из него, вздрагивая. А крепко никак не засыпалось. Перед глазами все время возникали то лица матери и отца, то Арона, Элики, Сэма, Гиви, еще каких-то знакомых и полузнакомых людей…
Так прошло несколько дней. Потом Родион неожиданно разбудил его еще до рассвета:
– Пойдем на дальний холм, поможешь мне капканы ставить…
Герман послушно встал. Навьючил поклажу. Пошел вслед Родиону.
Когда они вернулись, Герман снова хотел уткнуться в топчан и лежать, лежать, лежать. Но Родион не позволил. Каждый день он водил Германа то на охоту, то на рыбалку. А еще заставлял лазать по скалам, собирать яйца гнездящихся там птиц:
– Профессиональный альпинист из тебя, конечно, не получится, но и голодным, если что, не останешься…
Родион страховал его веревкой сверху. Яйца были вкусными. Они пекли их на месте же в углях костра. И еще унесли с собой в избушку.
Вечерами Родион рассказывал Герману про звезды, про движение ветров, морских течений. Бывший штурман знал очень много не только про навигацию. Родион до того, как стал авиатором, несколько лет прослужил в спецподразделении. Поэтому-то и знал разные приемы рукопашного боя. И даже теперь уже повзрослевшему Герману он показывал что-то для того новое:
– Зайди-ка со спины, попробуй взять меня за шею…
Герман пробовал и оказывался на земле. И самолюбиво требовал:
– Ладно, и этому меня тоже научи.
А еще перед сном Родион так увлекательно рассказывал про конспирацию, про тайную слежку, про разные варианты прослушивания и еще про всякие околовоенные хитрости. Конечно же, все это было совершенно не нужно Герману. Но о чем мог еще рассказывать бывший вояка и авиатор. Только про выживание и про небо. И Герман как бы слушал, проваливаясь при этом в спокойную дрему. Сюжеты из городской жизни спутывались с тем, что рассказывал Родион. Автомобили проезжали вдоль чистейших лесных ручейков. Медведи с волками шли в одном строю с солдатами в камуфляжной форме. Перекрестные допросы в комнате с зеркалами прерывались предрассветным щебетанием птиц…
Когда дождь запирал их в избушке, то Герман обычно помогал Родиону вязать сети. Скоро должен был пойти на нерест лосось, которого надо было изловить и закоптить. И его, и шкурки пушного зверя, и сушеные грибы-ягоды Родион сдавал на заходящее раз в несколько месяцев судно-заготовитель. С него же получал он припасы: муку, соль, сахар, патроны…
Герман спросил как-то Родиона:
– А почему ты все время один? Ни жены, ни детей? У всех членов вашего экипажа есть… были семьи…
Родион вздохнул:
– И у меня была… почти. Я женился. Через неделю после свадьбы уехал в срочную командировку,
